Спекулянтъ

Позициям американцев на мировом рынке был нанесен серьезный удар. Но все это не тревожило старого Эрика Олаффсона. Он обо всем этом ничего не знал, и знать не хотел. У него снова возникла проблема: сошедший на берег вместе с пассажиром шкипер на борт судна так и не явился. Неприятное предчувствие возобновилось с новой силой.

— Где носит этого чертового русского? — бушевал старый капитан, в ярости нарезая бесконечные круги по палубе. Экипаж испуганно шарахался в разные стороны, не желая попадать под тяжелую руку своего босса.

— Чтобы его дьявол морской к себе прибрал!

Вспоминать про морского дьявола во время плавания у всех моряков считалось дурным знаком. Старый кэп в приметы не верил.

— Хоть со дна морского вытащи нового штурмана!

Бледный старпом испуганно кивнул и бросился прочь — на поиски…

Через два дня, 15 сентября 1897 года, при проходе через Суэцкий канал, в результате непроизвольного взрыва паровых машин, танкер затонул в самом неудобном для судоходства месте. Транзит, добытый с огромными усилиями, был приостановлен.

Активы банкирского дома Ротшильдов, в одночасье лишившегося индийского и дальневосточного рынков, стремительно дешевели на всех мировых биржевых площадках. Практика нигерийских повстанцев двадцать первого столетия, взрывающих нефтепроводы всякий раз, когда падала цена на нефть, отлично сработала и в этой эпохе — в другую сторону…

При кораблекрушении «Мюрекса» погибло восемнадцать членов экипажа. Среди них был и старый морской волк Олаффсон. Отправляя Платова на операцию, Денис забыл старую, непреложную истину: победителя на войне может и не быть, но трупы будут обязательно.

***

Штаб—квартира «Каспийского нефтяного товарищества».

Петербург. 16 сентября. 1897 год. 10-45 мск.

Настроение двух мужчин, беседующих в кабинете центральной резиденции, мрачным назвать было бы неправильно. Скорее оно было убийственным. Срочная депеша, полученная сегодня утром, сухими телеграфными строчками извещала о потере самого короткого экспортного маршрута.

Неизвестный противник, немедленно воспользовавшись ситуацией, начал массированную атаку на Петербургской бирже. С открытого рынка по любым ценам шла скупка бумаг «Каспийской нефтяной». Проблема усугублялась неожиданно возникшим дефицитом ликвидности. Затонувший «Мюрекс» вызвал обвал котировок не только на местном рынке, но и на европейских биржах.

— Выяснили, кто?

— Неизвестно. Может быть, Нобели, может — Рокфеллер.

— А Черников?

— Не исключено.

— Париж недоволен. Не стоило заниматься уголовщиной.

— Пусть у себя командуют. Здесь Россия, не Европа.

— Падение сильное. Не получается взять кредит.

— Не страшно. Акций для захвата на рынке не хватит…

Любая война не терпит повторов в тактике. Финансовая — не исключение. То, что хорошо получилось в первый раз, в следующем сражении представляет серьезную опасность. Так оно и получилось…

***

Резиденция торгового дома «Черников и сын».

Петербург. 16 сентября. 1897 год. 10-00 мск.

Осень в этом годы выдалась необычно ранней. После недели непрекращающихся дождей выглянуло долгожданное солнце и серые мостовые Петербурга сразу же раскрасились в яркие, желто—красные цвета листопада. Спешащий на службу столичный житель с удовольствием подставлял лицо свежему ветерку, радуясь последним теплым денечкам. Исключение составляли дворники, с недовольным видом сметавшие листья в разноцветные кучи.

Денис, полночи проворочавшись без сна, заснул только под утро. Взглянув на часы, которые показывали половину десятого, резко поднялся с постели и торопливо стал собираться. В завершающий день основной операции он постыдным образом проспал. Выскочив из подъезда, на ходу накинул пальто и торопливым шагом направился в контору торгового дома.

Когда он забежал в приемную, его уже нетерпеливо дожидался пританцовывающий Федька. Едва поприветствовав шефа, он тут же доложил:

— Началось, Денис Иванович. Котировки «Каспийской» ушли на тридцать процентов.

Глаза у него лихорадочно блестели, а правая рука беспрестанно поправляла непослушный чуб.

— Сделай мне кофе, — коротко приказал Денис.

— Со сливками?

— Лучше с лимоном.

Пригубив из поданной чашки обжигающе горячий кофе, он на всякий случай уточнил:

— Либман все инструкции получил?

— Обижаете, шеф — насупился помощник. — Телефонирует через каждые пятнадцать минут.

— Отправляй депешу Ерофееву. И пусть пришлет подтверждение в получении.

Телеграфная связь была самым слабым местом в планируемой операции, где все было расписано буквально по минутам. Малейший обрыв связи грозил непредсказуемыми последствиями. Приходилось рисковать — ничего не поделаешь, издержки столетия.

— Будет исполнено, Денис Иванович…

Краткую манеру ответов Федька перенял у своих старших товарищей. Через три часа он забежал в кабинет начальства с очередным докладом.

— Котировки начали расти!

— Сколько мы выкупили?

— Двадцать шесть процентов. Начинаем «высадку пассажиров»?