Спелая ягода

– И вот проходит два часа, – продолжила Злата, – я уже спала давно сном младенца, звонит мне моя напарница, вся в истерике. Оказывается, этот Молдовкин снял девку и притащил ее сюда. Но когда они подошли к проходной, она уперлась, сказала, что она тут уже побывала и что ее три дня держали в каком-то помещении и три дня подряд имели двадцать таджиков или еще кто-то такого же вида. Тут я вспомнила, что действительно у нас на территории завода пару месяцев назад работали таджики и жили в старом полуразрушенном цехе. Девка заявила, что с места не стронется, а потом начала орать на всю улицу прямо напротив проходной. Молдовкин перепугался – сам тут на птичьих правах, выпустил ее и несолоно хлебавши пришел на пост. Он уже был пьян и час изводил мою напарницу жалобами на тяжелую московскую жизнь. Потом слезно просил ничего не говорить ни начальству, ни тем более его жене, которая в этой же бригаде работает маляром. Рука у нее тяжелая, и дерется она по всякому поводу. Я пообещала, что буду молчать, но смех меня разбирает, как только вспомню. Утром Молдовкин ходил мимо меня с потерянным видом, потом принес шоколадку и умолял молчать обо всем.

– За здоровье милых дам! – сказал в этот момент Костя и поднял кружку с пивом. – Креветки почищены, так что наслаждайтесь!

«Простота какая! – подумала я. – А то, что мне, может, неприятно после его пальцев есть эти креветки, ему и в голову не приходит?»

Мы выпили. Пиво и правда оказалось отличным. Я закусила сыром.

– Ты хотела поговорить о чем-то? – поинтересовалась Злата.

– Нет, – тут же ответила я.

И действительно, делиться с ней о моем бурном романе мне уже расхотелось.

– Хорошо, что выбралась, – заметил Костя. – Я еще в прошлый раз сказал Злате, какие у нее симпатичные подружки.

Он глянул на меня весьма откровенно и даже облизнулся. Я опешила и посмотрела на Злату. Но она в этот момент нагнулась и доставала из-под стола следующую бутылку.

– Мы эту еще не выпили, – заметила я, глядя, как она пытается отвинтить крышку.

– Уже! – усмехнулся Костя и вылил остатки пива себе в кружку. – Давай помогу, зайка, – сказал он, беря бутылку из рук Златы.

Он открыл и сразу начал разливать. Но я больше не хотела.

– Извините, – сказала я и встала.

– Ты куда? – испугалась Злата.

– В туалет, куда еще! – ответила я.

И Костя расхохотался.

– Вода всегда дырку найдет, – лукаво проговорил он.

Его глаза возбужденно блестели, ноздри раздувались.

– И не только вода, – добавил он тише и подмигнул Злате.

Я не стала слушать и ушла с балкона.

Когда я уже мыла руки, в ванную заглянула Злата. Она вошла и прислонилась к двери. Я видела, что Злата сильно навеселе.

– Как он тебе? – поинтересовалась она.

– Не знаю, – неуверенно ответила я. – Но довольно развязный мужчина.

– Просто раскрепощенный, – сказала Злата. – Ты не представляешь, что такое эти классические музыканты! Никогда не могла подумать, что они практически без тормозов. А на сцене посмотришь, все при смокингах, белых рубашках, бабочках! Костя меня сейчас почти на все программы их оркестра приглашает. А потом после выступления они все в ближайшую подворотню, бабочки с шеи срывают, рубашки расстегивают и скорей выпить! Такое ощущение, что все музыканты – конченые алкаши.

– Ты, наверное, преувеличиваешь, – заметила я, глядя на себя в зеркало и отчего-то вспоминая Ника. – Не все же такие!

– Я думаю, что преуменьшаю, – сказала Злата. – А ты очень хорошо сегодня выглядишь, – перевела она разговор на другую тему. – Даже кажется, что похудела. Новая диета?

– Нет. Хотя пробую придерживаться диеты Ириски. Пока на стадии «не есть после шести вечера».

– Понятно, – кивнула она. – Но ты словно внутри изменилась. Дело даже не в весе.

«Господи, – с тоской подумала я, – неужели сексуальное удовлетворение и есть ключ к секрету женской красоты?»

– Ладно, не хочешь, не говори, – с легкой обидой сказала Злата. – И все-таки, как тебе мой Костя?

– Пока трудно сказать. И главное, чтобы тебе он нравился.

Злата мгновенно расцвела.

– Мне он очень нравится! И ты не представляешь размер!

– Да? – заинтересовалась я. – Ты уже как-то упоминала об этом. Что, такой большой? – спросила я, зачем-то понизив голос.

– 23,5 см, – ответила она, округлив глаза. – Лично измеряла.

– Ничего себе! – расхохоталась я. – Так ведь неудобно!

– Это да, – согласилась Злата. – Но привыкну! И такой стояк! Часами, особенно когда выпьет.

– Кстати, как у него с этим? – спросила я, став серьезной.

– Бог его знает! – отмахнулась она. – Но выпить любит. Я ж тебе говорю: все музыканты этим грешат.

– Это-то мне и не нравится, – пробормотала я.