Спэнсер Коэн (ЛП)

Мы говорили об Эли… Ой. Точно. «Эли делал его счастливым?».

Ее ответ: «Я думала так, но нет».

– Речь шла о проигрывателе, – солгал я. – Решил узнать, не хочет ли она такой же.

По взгляду Эндрю я просек, что он просек мой блеф. Господи, я изо всех сил

старался хитрить. Обычно лживые утверждения легко скатывались с языка. Я провел

большую часть подростковых лет, скрывая свою сущность, а теперь будучи бойфрендом

по вызову именно этим зарабатывал на жизнь.

– Ты ни хрена не умеешь врать, – выдал он, поднимая стопку тарелок.

– Ш–ш–ш, – приструнил я его, как только Джефф Бакли запел «Аллилуйя», и

глубоко вдохнул, словно вбирая музыку в себя. – Это моя любимая песня.

Он скорчил рожицу, остановился показать мне язык и унес грязные тарелки. Я

помог ему разложить их в посудомоечной машине и навести порядок, и в мгновение ока

все вернулось к совершенству.

– В какое время вы начинаете с Лолой? – спросил он, когда мы покончили с кухней.

Я просветил его, что иногда по мере надобности помогаю ей, в основном таская коробки и

сумки или просто–напросто являясь дополнительной парой рук. Работа никогда особо не

захватывала, но мне нравилось проводить время с Лолой.

– В семь, так что мне скоро нужно будет идти. – На самом деле уходить мне не

хотелось, но причины остаться я так и не придумал. Точнее причины, по которой он мог

бы желать моего дальнейшего присутствия здесь. Я снял пластинку с вертушки и вернул в

обложку. А потом понял, что рядом стоял рояль, весь такой беспризорный и давно не

пользуемый, и мне невероятно загорелось послушать. – Сыграешь что–нибудь на рояле?

Он стрельнул в меня широко распахнутыми от шока глазами, словно я попросил его

переспать со мной.

– Эм…

– Ты не обязан, – сказал я, давая ему возможность соскочить.

– Уверен?

Я хмыкнул.

– Разумеется, уверен. – Вообще–то, я мало в чем бывал уверен. Но в том, что хотел

услышать его игру на рояле – определенно «да».

– Что сыграть?

– Первое, что придет в голову.

Он пару раз моргнул, все еще сомневаясь, и прошел к роялю. Медленно уселся и

опустил пальцы на клавиши. И, не проронив больше ни единого слова, глубоко вдохнул и

начал играть.

Приятную композицию с невозмутимым идеально рассчитанным изяществом.

Никогда не слышал ничего подобного.

Я не знал названия мелодии, кто ее написал, сочинил – ничего. Но от нее

перехватывало дыхание. Правда, случилось это не только из–за музыки. А еще и из–за

мужчины, благодаря которому из рояля доносились голоса ангелов. От него

перехватывало дыхание, от движений рук, от прикрытых глаз и от того, как он затерялся в

музыке, как выуживал звуки из рояля всем своим телом. А когда его руки упали на

колени, и последняя нота повисла в воздухе, мне было не подобрать слов.

Эндрю взглянул на меня, потом вернулся глазами к роялю и выдохнул, надувая

щеки.

Я проглотил свои эмоции, бабочек, что порхали в груди. Он ждал моей реакции, поэтому я прошептал чистейшую правду.

– Никогда не видел ничего прекраснее.

Он послал мне скромную улыбку.

–Ты хотел сказать «слышал»?

– А разве я не так сказал? – растерянно спросил я. Сердце все еще барабанило, как

вышедший из строя метроном. Я был уверен, что произнес «слышал».

Эндрю покачал головой и улыбнулся, глядя на руки.

– Лучше, чем «Аллилуйя» Джеффа Бакли?

Я рассмеялся, смутившись своей реакции на него.

– Эндрю, было невероятно. Что это за мелодия?

– Так, написанная мной ерунда.

Я фыркнул.

– Прикалываешься? Тобой написанная?

Он кивнул.

– Написанная мной ерунда, – спародировал я его голос. – Нет, список покупок –

написанная тобой ерунда, а это…, – я махнул рукой на рояль, – боже мой, Эндрю, было

так… невероятно. – Других слов просто не нашлось.

Он улыбнулся с заметным облегчением и, наверно, даже с капелькой гордости.

– Спасибо.

Мне пришлось сдержать желание подойти и коснуться его. Обхватить руками его

лицо и поцеловать. Взять за руку и отвести наверх в постель. Я хотел. Господи, как же я

хотел.

И знал, что был не в своем уме.

Где–то каким–то образом я позволил себе пересечь границу. И не просто шагнул за

нее. О, нет. Я пересек эту самую границу как Усэйн Болт12. Но, не позволяя положить

всему конец, не позволяя сдать назад и выполнять свою работу, мое глупое сердце

заговорило раньше моего глупого мозга.

Сыграй снова.

12

Ямайский легкоатлет, специализировался в беге на короткие дистанции, 8–кратный олимпийский

чемпион и 11–кратный чемпион мира.

Глава 7

Лола подъехала к входу в салон, и я запрыгнул на пассажирское сиденье, не дав

автомобилю сзади шанса посигналить. Она гнала крошечную «хонду» восьмидесятых

годов, – метко прозванную «Синди Кроуфорд» в честь любимой модели Лолы из

восьмидесятых – как демона, по утренним пробкам. И стоило отдать ей должное: она

проехала целых два квартала и только потом пристала с вопросами.

– Как прошел ужин?

– Хорошо.

Она перевела взгляд с дороги на меня.

– Просто хорошо?

Я старался не улыбаться и лажанулся.

– Ладно, лучше, чем хорошо. Лола, он играл мне на рояле.

– Это эвфемизм для чего–то развратного?

Я рассмеялся.

– Нет. В прямом смысле играл на рояле. Просто невероятно.