Спэнсер Коэн (ЛП)

Я притворился недовольным и сжал пальцами переносицу.

– Ты уже там?

– Я только что так и сказала, – отозвалась она. – Ты оглох из–за «ручной стирки»?

Я подавился смешком.

– Точно. Именно так он и сказал.

Понимание заняло у нее секунду. Не впервые мне требовалась ее помощь, чтоб

спастись. В этот раз среагировала она довольно быстро.

– Ой, ты сейчас там, где быть не должен, говоришь с тем, с кем не должен?

– Верно.

– Это имеет отношение к Эндрю?

– Да.

– Ты пошел заценить бывшего?

– Разумеется.

– Он прямо перед тобой?

Я громко вздохнул.

– Да. Приеду напрямую туда.

Лола хмыкнула мне в ухо.

– Ты в жизни ничего не делал «напрямую», Спэнсер.

Чтоб не улыбаться, я поджал губы, завершил звонок и убрал трубку в карман. Эли

вернулся за стойку, предоставив мне во время беседы личное пространство, насколько

позволял крошечный холл, и выжидающе посмотрел на меня.

– Простите, – обратился я к нему. – У меня проблемы на работе, требующие

разбирательства. Можете дать мне свою визитку?

Он вручил мне карточку, и я сказал ему, что буду на связи.

***

Когда тем вечером Эндрю позвонил мне, я знал, что должен сознаться.

– Сегодня я виделся с Эли.

После долгой тишины:

– Ты что?

– Я ходил к нему на работу и устроил допрос о ненужных мне тату–постерах.

Похоже, он перенес трубку к другому уху, а потом вроде поерзал.

– И рассказал ему, кто ты?

– Нет, конечно же, нет.

– Но он видел тебя со мной.

– Знаю. – Я старался сохранять спокойствие. – Вряд ли он узнал меня. По крайней

мере, не подал виду.

– Господи, Спэнсер. Ты мог все уничтожить. – Он явно злился на меня, вполне

заслуженно. – Зачем ты это сделал?

– Я рассчитывал, он признает меня. Кажется, признал. Я не уверен, – залепетал я. –

Но мой поступок гарантирует нам его реакцию.

По правде говоря, я лишь ухудшил положение вещей. Понятное дело. Эли либо

станет яростнее подталкивать Эндрю сойтись, либо просто забьет. Эгоистичная часть

меня надеялась на последнее.

А я уже давненько ни на что не надеялся.

Так и подмывало начать оправдываться и извиняться, но я смолчал. Он должен был

заговорить первым. И по прошествии восьми долгих душераздирающих секунд:

– И? – спросил он.

– Что и?

– Что ты о нем думаешь?

Хотя он и не мог видеть, я пожал плечами.

– Он вроде классный.

– Боже, как же фигово ты врешь. – Он фыркнул в трубку. – А учитывая, что именно

этим ты зарабатываешь на жизнь, я надеялся на лучшее.

– Ого.

Он рассмеялся.

– Зато правда.

– Другим людям я умею убедительно врать, – сознался я. – Только не тебе. По

какой–то глупой причине.

Не знаю, как я понял, но сомнений не было: он улыбался.

– За это можешь купить ужин завтра вечером.

– Да неужели?

– Да. Пицца и кино. В семь часов.

– Какой же ты командир, – сказал я. Меня поражало, как я вообще мог говорить с

настолько широченной улыбкой. – А как ты умудряешься существовать на еде на вынос и

иметь такое тело?

Он тихо хохотнул.

– Рассказывал же: каждое утро перед работой я занимаюсь в течение часа.

– Ты носишь узенькие спортивные шорты и футболки в обтяжку? Ради такого я

даже с постели поднимусь пораньше.

Он хмыкнул в телефон.

– Увидимся завтра в семь.

– Так ты отказал Эли в завтрашнем свидании?

– Сказал, что не смогу, – ответил он и откашлялся. – Знаешь, чем меньше любим, тем больше ценят.

Я не смог сдержать глупую улыбку.

– О, прости. Я представлял тебя в узких шортах и обтягивающей футболке. Что ты

говорил?

Он фыркнул.

– Спокойной ночи, Спэнсер. – Он сбросил вызов, а я все улыбался ментальным

образам Эндрю в спортивной одежде.

***

Пятница тащилась. Типа в прямом смысле тащилась. Я помог Эмилио и Даниэле в

салоне, договорился с клиентом о месте и времени встречи в понедельник. Убрался в

квартире, почитал, поел. Короче, переделал все возможное, а потом потратил несколько

часов на подготовку и выбор одежды. Часы же тикали так, словно в них сдыхала

батарейка. Потому что я лишался рассудка.

Но, как хороший мальчик, держа в руках пиццу, в семь часов я стучал в дверь

Эндрю. Я слышал его шаги по лестнице, звук отпирающегося замка, а потом он распахнул

дверь и улыбнулся.

И будто по космическому сдвигу, жизнь снова наладилась.

– О, отлично, – сказал он. – Я есть хочу.

– Привет, все неплохо. А у тебя? – пошутил я над отсутствием приветствия. –

Доехал нормально, но мне показалось, таксист не оценил запах пиццы в машине.

Эндрю рассмеялся.

– Прости. Привет, как ты? Это превосходно. Как доехал?

Я всучил ему коробку.

– На здоровье.

Он прошел в гостиную, положил пиццу на стол и направился в кухню.

– Пива или газировки?

– Пиво подойдет.

– Да уж, – ответил он, возвращаясь и подавая мне бутылку. Одет он был в джинсы и

старую рубашку на пуговицах, выглядевшую поношенной и мягкой. Господи. Ступни

были голыми. Я не мог припомнить, говорил ли ему, что находил джинсы и голые ступни

эротичным зрелищем, но черт побери.

– Они не воняют, – произнес он, шевеля пальцами ног. – Клянусь.

Боже правый. Меня поймали за разглядыванием его ступней. Когда я поднял взор, он бросил взгляд на мое лицо, и губы начали медленно растягиваться в улыбке.

– Ой.

– Заткнись.

Он усмехнулся, и мы чокнулись пивными бутылками.

– Ну? Пицца? Или продолжишь пялиться на мои ноги?