Сперматозоиды

Она снимает с полки первый попавшийся томик – вот он, лесковский «Левша» с рисунками Кукрыниксов: «Детлит», год тысяча девятьсот семьдесят пятый, – и почти забывает о переезде – точнее, важность его сжимается до размеров спичечной коробки, а по сему… Вот раскладушка «Маша и Медведь» с рисунками Конашевича – год тысяча девятьсот семьдесят первый… Вот трогательные, лучшие в мире, «Сказки» Андерсена, а за ними – великолепно изданные – Шарля Перро: красно-бордовый фон, чей-то принц на белом коне, черные ветви деревьев… «Уж каких только обетов они не давали, ездили и на богомолье и на целебные воды – все было напрасно…» – Сана вдруг вспоминает, что в детстве невероятно узкое и соленое богомолье казалось непереводимым… Вот лагинский «Старик Хоттабыч»: год тысяча девятьсот семидесятый – привет Вольке Костылькову, Жене Богораду и, ха, всем индийским слонам! Даже «Анечка-Невеличка и Соломенный Гумберт»[25] есть – возможно, именно пивоваровские рисунки сыграли не последнюю роль в том, что Сана легко, до школки еще, восприняла Босха. От альбома с репродукциями ее оттаскивали едва ли не за уши: ох, как не хотелось расставаться с мелованной бумагой, тем более что ни люди, ни чудища не вызвали в душе и малой толики страха, а «Сады земных наслаждений» по-настоящему восхитили. Христос между Адамом и Евой на левой створке триптиха, странненький рай – с огромными, больше человека, птицами да кавалькадами людей, животных и всевозможными страшилищами – на центральной части. Более же всего изумило Сану то, что в аду души грешников – она, конечно, не понимала еще, что это души – пытают на арфе, лютне и органиструме: «Венера покровительствует музыкантам и музыке, – объяснял отец. – Но люди плохо себя вели, и поэтому несут наказание». – «А меня… меня – что, тоже будут так мучить… за фоно?» – Сана подняла на него блестящие от слез глаза. – «Почему, глупая? Ты разве собираешься убить кого-нибудь? Или стать пьяницей? Или, может, хочешь ходить при всех голышом?..» – «Нет-нет, – Сана вытерла щеки кулачком. – Нет-нет, но…». Но: здоровенный ОГИЗовский том Пушкина, год издания тысяча девятьсот сорок шесто-ой – не хнычь, Сана, не хнычь, а злосчастный-то альбомчик – для учащихся пианистов – не тронь. Пошел Ясь на лужок – до-до-соль, ля-ля-соль, – накосил муравушки стожок, сцуко.