Спецагент спецотдела ОГПУ-НКВД. Миссия во времени

Среди друзей Есенина встречалось немало весьма любопытных личностей. Одним из них был некий Юрий Саблин, крупный представительный мужчина, носивший на груди сначала один, а затем и два ордена боевого Красного Знамени. Обычно к лавке его подвозил шофер на машине, который потом загонял ее в один из ближайших переулков, и оставался там ждать своего начальника до окончания вечеринки. В любое время года Саблин неизменно был одет в кожаную хромовую куртку, которую он вместе с фуражкой, украшенной красной звездой, снимал у входа, оставаясь в затянутой кожаными ремнями гимнастерке. Повертевшись перед зеркалом, он сразу же поднимался по железной винтовой лестнице на второй этаж, никогда не задерживаясь у полок с книгами. Саблин любил покрасоваться перед гостями золотым брегетом на массивной золотой цепочке. Он часто как бы невзначай доставал его из кармана и щелкал крышкой, чтобы посмотреть время. Со стороны могло показаться, что человек постоянно куда-то то ли спешит, то ли опаздывает. Он не отказывал себе в удовольствии продемонстрировать присутствующим и золотой портсигар, усыпанный такими же мелкими бриллиантами. В портсигаре лежали дорогие импортные сигареты с длинным черным фильтром, являвшиеся страшным дефицитом. Не смотря на это, он щедро угощал ими всех желающих, а при необходимости еще и любезно чиркал перед ними массивной золотой зажигалкой, также усыпанной мелкими бриллиантами.

Саблин имел устойчивую репутацию темной личности и, мягко говоря, авантюриста. Все гости, в том числе и Иван, старались вести себя с ним по возможности сдержанно. Он прекрасно помнил, что еще совсем недавно Саблин являлся одним из руководителей партии левых эсеров, и даже был осужден за участие в левоэсеровском мятеже. Но затем его быстро амнистировали, и в дальнейшем он принимал участие в боевых действиях против белых и петлюровцев где-то на Украине. Ныне Саблин делал довольно успешную карьеру в Красной Армии, последовательно занимая один за другим все более высокие командные посты.

Иван был немало удивлен, когда выяснилось, что он был близким другом Есенина, правда, для него так и осталось тайной, что могло связывать между собой столь разных людей. Об источниках богатства Саблина ходили разные слухи. Все еще хорошо помнили о том, что в свое время боевые отряды анархистов под видом сотрудников ЧК ограбили немало богатых квартир и особняков в Москве. После случайной гибели в июне 1918 года одного из их лидеров Мамонта-Дальского, который неудачно спрыгнул с подножки трамвая на Покровском бульваре, большая часть этих богатств исчезла в неизвестном направлении. Злые языки утверждали, что неким образом они оказались в распоряжении Саблина, однако, правда ли это, опять же точно никто не знал.

Саблин был не прочь хорошо выпить, и изрядно захмелев, становился необыкновенно общительным. В числе прочего он любил рассказывать и о том, как он в свое время руководил штурмом здания градоначальства на Тверском бульваре, будучи тогда прапорщиком одного из запасных полков, расквартированных в Москве. По его словам выходило, что эта операция была просто образцом оперативного искусства и военной смекалки. Слушая эту пьяную похвальбу, Иван в душе буквально закипал от негодования. Несколько раз он порывался, было, поговорить с этим удалым красным командиром, и объяснить ему, что не надо иметь великий полководческий талант, чтобы расстрелять из пушек практически безоружных людей. Но каждый раз с трудом сдерживал себя, понимая, что излишняя откровенность в таком деле может обойтись ему очень дорого.

Кроме того, находясь под воздействием хмельных паров, Саблин часто многозначительно намекал, что весь так называемый заговор левых эсеров на самом деле являлся всего лишь провокацией большевиков, единственной целью которой было установление в стране их единоличной власти. На первых порах им выгодно было создать у некоторой части населения хотя бы иллюзию того, что октябрьский переворот не был результатом заговора только одной партии, а имел более широкую общественную поддержку. К определенному моменту левые эсеры с этой задачей уже справились, и большевики в их услугах больше не нуждались. Не обошлось, конечно, и без прямого соучастия в этой комбинации и некоторых руководящих деятелей самой партии левых эсеров, которые понимали, что союз с Лениным будет крайне недолговечным, а вкус власти оказался столь сладостным. В итоге расстреляли лишь несколько рядовых участников так называемого мятежа, а его главных зачинщиков, в том числе и Саблина, лишь осудили на незначительные сроки, но вскоре амнистировали, оставили на руководящих постах и даже приняли в ряды РКП(б), куда дорога в те времена была открыта далеко не каждому.