Спецагент спецотдела ОГПУ-НКВД. Миссия во времени

Иван поколебался некоторое время, а затем все-таки решил принять предложение Блюмкина. Подобная служба считалась весьма престижной, к тому же она могла обеспечить ему выход на заграницу, чем со временем можно было бы воспользоваться. Самого себя он успокоил тем, что ему предстояло бороться не с «врагами» из числа собственного народа, а вести хитроумные игры с вражескими разведками. В глубине души Иван всегда оставался патриотом своей родины, вне зависимости от того, какой политический режим в ней сейчас установился. Как говорится, правители приходят и уходят, а страна и народ остаются…

Как вскоре выяснилось, подобное предложение последовало весьма своевременно. Едва он был принят на службу в ОГПУ, как лавку имажинистов по неведомым причинам закрыли, и Иван лишился приятной возможности время от времени видеть большинство из посетителей литературных посиделок, в том числе и «романтика революции». При их последней встрече Блюмкин, который всегда был не чужд тщеславия, с загадочным видом обмолвился, что вскоре отравляется в Гималаи искать некую загадочную область, населенную мудрецами. Однако произвести на собеседника желаемого эффекта ему не удалось. Иван сразу же понял, о чем идет речь.

— Ты собрался в Шамбалу?

— А ты откуда знаешь?

— Да так, приходилось читать кое-какую литературу.

— Вот увидишь, это открытие ознаменует начало новой эры в истории человечества.

— Не обольщайся! Это все выдумки мадам Блаватской, а также всяких мистиков и оккультистов.

— Много ты понимаешь…

Блюмкин замкнулся, и на этом разговор прервался. Впоследствии Иван не раз со смешанным чувством вспоминал этого человека. Если бы не случайная встреча с ним и его содействие, то неизвестно как в дальнейшем могла бы сложиться его судьба…

* * *

Несколько лет все вроде бы шло нормально, а теперь вот, на тебе! Все! Это конец!

Угадав ход мыслей своего собеседника, Бокий произнес с загадочной улыбкой:

— Не волнуйтесь! Я Вас пригласил совсем с другой целью. Примерьте пока вот этот перстенек, и постарайтесь описать свои ощущения.

Начальник спецотдела достал из простой деревянной шкатулки массивный золотой перстень со вставкой из непрозрачного камня, украшенного изображением солнца с расходящимися в разные стороны лучами, и протянул его своему собеседнику. Иван с некоторым недоумением оглядел его. На первый взгляд, перстень как перстень, ничего особенного. Но едва он надел его на указательный палец правой руки, как сразу же почувствовал легкие вибрации, и его сначала охватило состояние полного покоя, а затем, словно на экране в синематографе, перед ним начало разворачиваться целое действо.

Сначала Иван увидел хорошо знакомый ему дом Коробкова на пересечении Тверского бульвара и Большой Никитской улицы. Затем перед ним появилась одна из комнат этого дома. В ней находилось несколько человек, которые что-то между собой горячо обсуждали. Откуда-то издалека доносилась стрельба, несколько раз ухнули мины, выпущенные из бомбомета. Иван пригляделся, и явственно увидел позиции у кинотеатра «Унион». Из разговора присутствующих в комнате людей вскоре стало ясно, что они обсуждают вопрос о прибытии в Москву подкреплений, на которые добровольцы так рассчитывали, но которые в конечном итоге так и не прибыли.

Когда Иван снял перстень и подробно описал Бокию увиденную им сцену, тот удовлетворенно хмыкнул:

— Все правильно! Вы только что стали свидетелем одного из ключевых событий московской осени 1917 года, о котором, Вы, как рядовой участник, конечно, знать не могли. Это совещание с участием эмиссара генерала Каледина штабс-капитана Соколова, прибывшего накануне с Дона, и некоторых представителей Временного правительства, по воле случая оказавшихся в тот момент в Москве. Каледин предлагал направить в Москву верных ему казаков, но сделать это по собственной инициативе он не мог, это шло бы в разрез с общепринятыми тогда правилами и установлениями. Требовалось формальное обращение к нему как к войсковому атаману с просьбой о помощи от имени хотя бы некоторых представителей законной власти, которую на тот момент все еще воплощало Временное правительство. Но наши, то есть, простите, ваши демократы с негодованием отвергли предложение «калединцев», которых они считали явной контрреволюцией, и, честно говоря, в глубине души просто побаивались. После этого ваше положение стало безнадежным, хотя вы в тот момент об этом даже и не подозревали. Вот если бы Каледин тогда прислал верных ему казаков, то можете не сомневаться, что итог противостояния в Москве, да и во всей стране, был бы совершенно иным.

Не успел Иван и слова сказать, как начальник спецотдела после короткого раздумья добавил:

— Да, никаких сомнений быть не может. Вы именно тот человек, который нам нужен.

Потрясенный Иван только и смог вымолвить:

— Что это такое?