Спецагент спецотдела ОГПУ-НКВД. Миссия во времени

Покинув на рассвете пост «Бакаири», Иван уже ближе к полудню стал замечать, что рельеф местности начинает постепенно повышаться. Следуя намеченным маршрутом, в конечном итоге можно было добраться до Центрального бразильского плато, величественно возвышавшегося, подобно острову, посреди океана джунглей. Уже ставшие привычными заросли высокой травы и кустарника, покрывавшие окрестные холмы, постепенно становились все более и более густыми и высокими, и среди них встречалось все больше деревьев. К вечеру перед Иваном уже предстала непроницаемая стена тропического леса, пугающая своей первозданной красотой и неизвестностью. Стало ясно, что все происходившее с ним раньше, было лишь легкой разминкой, а настоящие испытания для него начинаются только теперь.

Иван решил устроиться на ночлег на опушке леса. Темнота, как всегда бывает в тропиках, упала на землю почти мгновенно. Привычно натянув гамак между деревьями, одинокий путник затем разжег рядом с ним костер, чтобы его дым отпугивал ягуаров и пум, которые в этих местах уже вполне могли встречаться. Этим нехитрым приемом Иван и в дальнейшем пользовался каждый день. Но на всякий случай он, конечно, постоянно держал под рукой ружье и кольт. Сквозь сон он слышал, как где-то поблизости раздавались крики неизвестных животных и птиц, но в целом ночь прошла спокойно.

На рассвете джунгли предстали перед специальным агентом во всем своем великолепии. Он испытал чувство изумления, которое до этого испытывал только раз в жизни, когда в детстве впервые увидел море. Тогда он долго заворожено смотрел на казавшийся ему бескрайним простор. Теперь перед ним простиралось другое бескрайнее море, только состоявшее из непроходимых многоярусных зарослей деревьев и кустарников, переплетенных сложной паутиной лиан. Причем некоторые из них были усыпаны цветами самых разнообразных оттенков, что превращало стволы деревьев в красочные букеты.

Однако Ивану с первых же шагов стало ясно, что эта красота не просто обманчива, но еще и смертельно опасна для человека. Просто пройти через густые заросли было невозможно, через них можно было только продираться, расчищая себе дорогу с помощью длинного острого мачете. При этом многие здешние растения были усеяны колючками и шипами, которыми они цеплялись за одежду путника, их острые листья оставляли на его теле кровавые царапины, а ветви больно хлестали по лицу. Вьющиеся травы, которые сплошным ковром устилали землю, казалось, просто хватали человека за ноги, будто стараясь не пустить его дальше. Иван всегда считал, что зеленый цвет успокаивает глаза, но здесь, посреди безбрежного океана зелени, которая лишь слегка варьировалась своими бесчисленными оттенками, глаза, напротив, от него сильно уставали, и вскоре начали болеть.

Неподвижный воздух застаивался в легких, не позволяя вздохнуть полной грудью. Кроме того, он был перенасыщен влагой и испарениями местных растений, многие из которых наверняка содержали наркотические или ядовитые вещества, поэтому вскоре Иван начал испытывать легкое головокружение. Количество москитов здесь просто не поддавалось никакому исчислению. Они стояли сплошной пеленой, постоянно попадая в нос, глаза и рот, что еще больше затрудняло дыхание, а о болезненных ощущениях от их укусов даже и говорить не приходилось.

Продвинувшись ценой неимоверных усилий примерно за полтора часа вперед всего на пару сотен метров, Иван понял, что он уже смертельно устал. Присев немного передохнуть, он с тоской подумал о том, что подобным образом ему, возможно, предстоит пройти не одну сотню километров.

К вечеру Иван, по его собственным расчетам, преодолел не более пяти километров. Не смотря на навалившуюся смертельную усталость, надо было готовиться к ночлегу. Только он успел перекусить, развьючить волов и натянуть гамак, как налетела очень сильная, хотя и скоротечная гроза, сопровождавшаяся мощным ливнем. Единственным укрытием от сплошных потоков воды служили только необыкновенно крупные листья неизвестного ему растения, внешне напоминавшего лопух. Едва отшумел ливень, как сразу же навалилась такая густая темень, которая в России, наверное, бывает только в безлунную ночь внутри плотно закрытого погреба. Из последних сил Иван разжег костер, и вслед за этим мгновенно провалился в беспробудный сон.

Утром его разбудил птичий хор, заливавшийся на всевозможные голоса. Пожалуй, за целые сутки это были самые приятные впечатления. Потом Иван опять целый день прорубался сквозь непроходимые заросли, а вечером, едва успев перекусить и натянуть над гамаком резиновый тент, чтобы не промокнуть насквозь во время очередной грозы с ливнем, опять забылся мертвым сном.