Специалист по выживанию

Камень под ногами Андрея дрогнул. В бездонную глубину посыпались песок и мелкий гравий. Длинное тело червя извивалось в страшной агонии, кольцами выскальзывая из воды, молотя о твердые стены. В последний момент гигант вдруг замер, будто смерился со своей судьбой. Но это был лишь секундный перерыв. В резком мощном толчке червь подлетел вверх, почти касаясь своей гладкой головой края провала. Послышался громкий шум выпускаемого им воздуха.

Андрей отпрыгнул назад, не спуская с чудовища глаз, полных изумления и восторга. Он увидел Лешку. Мальчишка был привязан к спине червя, почти скрываясь в глубоких складках зеленой шкуры. Он был жив и махал Андрею рукой.

Все кончилось также быстро, как и началось.

Спустившись к обмякшей туше поверженного зверя, Андрей не удержался и свалился в ледяную воду. Следом прыгнул Лешка.

— Вот видишь! — брызгаясь на друга, воскликнул он. — Мы его поймали!

— И что? — стуча от холода зубами, проговорил Андрей. — Что дальше?

— Как что? — удивился Лешка, продолжая как ни в чем ни бывало плавать вдоль огромной головы червя. — Мы победили!

Хватаясь посиневшими руками за жесткие щетинки, растущие на шкуре мертвого существа, Андрей вылез из воды. Зубы продолжали отбивать барабанную дробь.

Мы победили…

У него в те далекие счастливые времена было столько подобных побед, совершенных вместе с единственным другом, что иным и за всю жизнь не видать. И наказывали их взрослые частенько. Однако мальчики почти не расставались, с утра и до поздней ночи придумывая опасные и увлекательные игры. Им было весело.

Но это продолжалось недолго.

В один прекрасный день, проснувшись позже обычного, Андрей вышел в столовую и не обнаружил на столе завтрака, который мама каждое утро ему оставляла.

Позвав родительницу и не услышав ответа, Андрей вышел на террасу, где та любила загорать. Там ее не было.

Сердце екнуло в груди, предчувствуя нехорошее.

Спустившись на кухню, мальчик от ужаса вдруг вскрикнул. Ноги подогнулись, он невольно сел на ступеньку лестницы.

На полу, в луже липкой крови лежала его любимая мама, рукой пытаясь зажать на шее глубокую рану. Но сквозь неплотно сжатые пальцы вырывался пульсирующий алый фонтанчик, с каждым новым толчком унося из слабого тела остатки жизни.

Чуть в стороне, сжимая в руке большой столовый нож, стоял Лешка и весело улыбался. Его лицо было перепачкано кровью.

— Не-е-ет! — не веря в происходящее, истошно закричал Андрей. По его щекам ручьями текли слезы, а тело била дрожь.

Найдя в себе силы, он подскочил к светловолосому мальчишке и, схватив подвернувшуюся под руку тяжелую сковороду, ударил его по голове.

Раздался хруст. Голова Лешки неестественно легко слетела с плеч, повиснув на искрящемся шлейфе биоволокон. Из шеи хлынула черная пузырящаяся пена.

— Теперь ты понял, сын, что дружба способна причинять боль? — произнес стоящий в дверях кухни высокий мужчина в темных очках. От его злорадной ухмылки веяло смертью. — Это тебе урок на будущее. Не верь никому.

— Проклятый ублюдок! — вырвалось из пересохшего горла.

Лежа на обожженной земле, Андрей попытался сконцентрироваться на собственных чувствах. Но внутри него сейчас бушевал настоящий ураган. Память невольно возвращала те дни детства, когда он еще мог воспринимать окружающий мир не холодным разумом, а тем куском плоти, что бешено бьется в груди.

Он не мог понять, что с ним твориться. Что вызвало эти странные перемены в психике? Неужели тот странный спасительный сдвиг пространства, поменявший его с Брайаном и одеждой и местами, оставил такой след?

Великий Создатель…

С этой мыслью Андрей погрузился в спасительное забытье.

9

Андрей с трудом пошевелил затекшими ногами и тихонько застонал.

— Ну, ничего, ничего, — раздался над ухом блаженный скрипучий голос. — Великий Создатель подарил тебе жизнь, брат. Ты был избран Господом.

Мерное покачивание говорило о том, что Вольф находился на каком-то движущемся транспорте. Звука двигателя слышно не было, поэтому о типе машины, в которой они ехали, приходилось только гадать.

Нехотя разлепив глаза, Андрей равнодушно уставился на бежевый пластик низкого потолка, который также мог являться внутренней обшивкой и катера, и самолета, и роскошного фулкара. Посмотреть по сторонам просто не было никакого желания, но, сделав над собой усилие, Вольф приподнял голову.

Он полулежал в мягком анатомическом кресле, пристегнутый пятиточечным ремнем безопасности. Рядом в таком же кресле сидел худой сутулый служитель церкви на вид лет пятидесяти и, слегка улыбаясь, смотрел на Андрея.