...Специального назначения

М. Ф. Иоффе назначили заместителем командира бригады, меня — начальником штаба, И. Н. Гуреева — начальником технического отдела. Таких соединений в то время не имела ни одна армия. По штату она состояла из семи батальонов инженерных заграждений, батальона электризуемых заграждений, а также батальона специального минирования, который должен был заниматься установкой мин замедленного действия и управляемых на расстоянии по радио. Два последних батальона были влиты в бригаду уже полностью сформированные и имеющие некоторый боевой опыт. Для формирования же батальонов инженерных заграждений нам передавался личный состав бывшей 1-й саперной армии.

Из строителей и землекопов, многие из которых даже в руки не брали винтовку, нужно было сделать умелых воинов-саперов, в совершенстве владеющих не только стрелковым оружием, но и хорошо знающих устройство и способы обращения с противотанковыми и противопехотными минами, как нашими, так и противника.

На вооружении бригады состояло несколько типов мин. Были, например, металлические квадратные противотанковые мины ТМ-35. Однако их заряд, всего полтора килограмма тротила, как показал опыт боевых действий, был мал — не всегда перебивал гусеницу гитлеровских танков. Поэтому наши саперы стали усиливать мину — укладывали под нее при установке две большие (четырехсотграммовые) тротиловые шашки или четыре-пять малых (двухсотграммовых).

В небольших количествах имелись металлические, похожие на высокие кастрюли, противотанковые мины ТМ-41, созданные в считанные дни осенью 1941 г. конструкторами Научно-исследовательского военно-инженерного института Н. И. Ивановым и П. Г. Радевичом.

Батальон специального минирования имел ограниченное количество телеуправляемых фугасов (мин) Ф-10 и ФТД, а также химических и часовых взрывателей (замыкателей) для устройства мин замедленного действия. Мин и взрывателей заводского изготовления в бригаде явно не хватало. Поэтому нашим рационализаторам было где развернуться. Саперные умельцы наладили, например, широкое производство так называемых осколочно-заградительных мин. Для них брались артиллерийские снаряды калибра 122 и 152 мм без взрывателей. Вначале снаряды просто закапывались в землю. В очко взрывателя вставлялась семидесятипятиграммовая тротиловая шашка с электродетонатором. Это были так называемые управляемые мины. Готовились и «автоматические». Для этого в гнездо шашки вставлялся запал с взрывателем МУВ. От чеки взрывателя шла тонкая проволочка или веревочка. Достаточно было задеть за них, как выдергивалась чека взрывателя.

Вскоре была разработана самодельная выпрыгивающая осколочная мина. Основу ее составляла вышибная камера. В первых вариантах это была наполненная ружейным порохом консервная банка, куда вставлялся электровоспламенитель. В тротиловую шашку, которая находилась в горловине снаряда, вместо взрывателя вставлялся капсюль-детонатор с обрезком в 5–10 мм огнепроводного шнура. Электровоспламенитель, срабатывая от батареи или подрывной машинки, вызывал вспышку пороха, который подбрасывал в воздух артиллерийский снаряд и одновременно зажигал пороховую мякоть огнепроводного шнура, служившую в качестве замедлителя. Снаряд рвался в воздухе примерно через полсекунды после воспламенения порохового заряда.

Для взрыва от одной батареи или подрывной машинки нескольких мин наши рационализаторы разработали специальное самодельное коммутационное устройство, впоследствии названное «Крабом». Для автоматического подрыва мин разрабатывались различные самодельные электрозамыкатели. Причем лучше всего зарекомендовали себя электрозамыкатели, изготовляемые из обычных коробочек из-под сапожной ваксы.

Главным специалистом по различным взрывным сюрпризам был у нас военинженер 2 ранга Яков Михайлович Рабинович — наш «неистовый минер». Высокий, худощавый, с ястребиным носом, он постоянно возился с различными запалами и взрывателями. Рабинович носил их, в нарушение всех правил, даже в карманах. Мы все время боялись, что Яков подорвется сам и покалечит окружающих.

Как-то еще в сентябре М. Ф. Иоффе, захватив меня и Рабиновича, отправился на рекогносцировку местности для установки минных заграждений. В потрепанной, видавшей виды эмке я ехал сзади вместе с Рабиновичем. Вдруг чувствую, что сижу на чьем-то портфеле. Вытаскиваю.

— Яков Михайлович, твой?

Рабинович быстро отбирает свое имущество и ворчит:

— Осторожнее, в нем триста капсюлей-детонаторов!

Тут уж не выдерживает сидящий впереди М. Ф. Иоффе:

— Опять раскидываете свои капсюли? Вы же нас всех когда-нибудь взорвете!

Рабинович, страстно любивший минно-взрывное дело, старался привить свою страсть и всем командирам бригады и с любовью проводил с нами занятия. Начинал он их с показа различных взрывчатых веществ. На столе лежали прямоугольные светло-желтые, похожие на мыло, тротиловые шашки. Рядом кучки какого-то порошка. Вот Рабинович не спеша поднес зажженную спичку к светло-желтым кучкам. Они загораются чадным пламенем.

Яков Михайлович спокойным, чуть скрипучим голосом поясняет: