Специальный парижский выпуск

— Спасибо, друг! — И курьер торопливо нырнул в подворотню. Вскоре полисмен услышал настойчивые звонки внутри здания. Это продолжалось минуты две. Затем вернулся огорченный курьер.

— Боюсь, сынок, я не смогу тебе помочь. — Полицейский, как видно, и впрямь ему сочувствовал:

— Подожди пока кто-нибудь придет с ключом.

Он усмехнулся и двинулся дальше в поисках беспорядков и преступлений. В половине восьмого курьер позвонил в Сиденхэм, и его обругал старший наборщик. Можно подумать, что это он во всем виноват!

…Без десяти восемь, когда улица проснулась, зашевелилась и потянулась за бутылками с молоком, приплелся Элф, ворчливо жалуясь на плохую погоду и ревматизм.

— Ты не волнуйся, — ободрил он парня. — Сейчас поднимусь наверх, посмотрю, в чем там дело. А ты войди пока что, обогрейся. Старик отпер дверь и вошел в лифт.

— Я мигом, — сказал он.

В самом деле, минуты через полторы лифт снова был уже внизу. Элф выскочил оттуда испуганный, бледный. Он схватил курьера за руку.

— Полицию! Доктора!.. Быстро!

— Что там стряслось?

— Мисс… Мисс Пэнкхерст… С ней что-то страшное… Мне кажется, она… мертвая…

— А где мой пакет?

— Какой еще, к черту, пакет! — Элф немного пришел в себя. — Зови полицейского, парень! Говорю тебе, она умерла.

Глава 2

«Париж. Отель „Крильон“

Понедельник.

Дорогая тетя Эмми!

Еле нашла время черкнуть Вам несколько строк. Мне никогда еще не приходилось столько работать. Когда-то мне казалось, что быть манекенщицей легко — знай красуйся себе в роскошных туалетах! Мы почти весь день провели на самом верху Эйфелевой башни (хорошо еще, что я не боюсь высоты), а прямо оттуда — в студию, где черт те что творилось. Я так устала, что едва держалась на ногах. Но какие платья! Мне очень повезло, что я работаю для «Стиля», — у них все такие симпатичные. Мисс Мастере я нисколько не боюсь, а Майкл Хили просто душенька. Вы помните, как я дрожала при мысли, что мне придется с ним работать. Мисс Филд тоже очень добра ко мне. Я ее сначала побаивалась, но она молодец, такая энергичная — без нее мы бы ни за что не получили модели из салонов — она просто отвоевала их.

Мне бы хотелось побыть тут хоть немножко и посмотреть Париж, но завтра вечером мы улетаем домой, а в среду утром я опять буду занята в «Стиле».

Крепко целую Вас и обнимаю, дорогая тетя Эмми! Большой привет дяде Генри. Можно будет забежать к вам, когда я вернусь?

Ронни».

Это письмо Эмми Тиббет читала с улыбкой. Она очень любила свою племянницу и крестницу — дочь сестры. На ее глазах Вероника из неуклюжей школьницы превратилась в ослепительную красавицу. И это она, Эмми, поддержала девочку, когда в семнадцать лет та заявила, что ей до смерти хочется стать манекенщицей.

Старшая сестра Эмми — Джейн вышла замуж за фермера Билла Спенса и жила в тихой девонширской деревушке, где главным событием года была приходская выставка цветов. Естественно, что родители Вероники были просто ошарашены затеей дочери. Они тут же обратились к Эмми с просьбой «вразумить девчонку».

Но Эмми их не поддержала. Она рассуждала практически.

— Послушай, Джейн, — сказала она сестре. — Давай смотреть правде в лицо. Способности у Ронни средние. Что ее ожидает? Окончит курсы секретарши, как миллионы других, будет томиться в какой-нибудь пыльной конторе.

— Но быть манекенщицей…

— Быть манекенщицей, — с лукавой улыбкой перебила ее сестра, — это весьма уважаемое занятие. Надеюсь, ты не думаешь, что она будет позировать голая?

Джейн покраснела.

— Н… нет. Ну, как хотите… Тебе виднее, Эмми.

Так началась карьера Вероники Спенс. Через полгода ее записная книжка была сплошь заполнена заказами. А в девятнадцать лет, то есть сейчас, она удостоилась высокой чести быть посланной в Париж и демонстрировать туалеты для «Стиля». Полгода назад она переехала в маленькую квартирку на Виктория-гров, где поселилась с другой манекенщицей, избалованной и непоседливой, как котенок, зеленоглазой и черноволосой Нэнси Блейк.