Спецхранилище. Второе пришествие

Поскольку контактировать с тварями мне хотелось менее всего, то первый вариант, несмотря на значительно большее расстояние, выглядел предпочтительнее. Под прикрытием скал и деревьев мы могли бы незаметно пересечь склон, обогнуть пришельческие сооружения и оказаться возле пещеры… Могли бы, если бы не одно "но". На многих участках склон был крутым, почти отвесным. Преодолеть такой способны лишь опытные альпинисты, обладающие соответствующим снаряжением. У нас не было ни первого, ни второго. Кроме того, на стыке хребта и сопки находилась широкая полоса, лишенная всяческих укрытий. На ее насыпях наши дубленки и пуховики будут видны как на ладони, в том числе из охранной башни, так что пройти этим путем можно будет только в широкие небесные врата апостола Павла.

Вот и получается, что нет у нас альтернативы, кроме как ломиться напрямик сквозь занятый пришельцами распадок. Сложный путь, опасный, неприятный. Но единственный.

Я обернулся к отверстию. Позади выглядывающих из него лиц Степана Макарыча и Штильмана белели глаза моего нечеловеческого спутника - остальную фигуру скрывала тьма. Я показал ему, чтобы полз ко мне, но он даже не шелохнулся, осел упрямый, делая вид, будто не понял. Пришлось самому к нему ползти.

Я ткнул пальцем в изображение пещеры на схеме, потом указал на противоположный склон.

- Пещера там?

Бульвум слегка высунул голову из снежного отверстия. Посмотрел на схему, на склон.

- Скажи мне, - повторил я, - пещера находится там, за этой железной лапой, да?

Слабый кивок.

- А нет ли у тебя мыслей, как к ней пробраться?

В глазах Бульвума всколыхнулось непонимание.

- Ладно. Забудь.

Я стащил шапку с упревшей головы. В распадке было гораздо теплее, чем за хребтом. Комплекс пришельцев излучал много тепла: все эти машины, огни и силовые поля вырабатывали мегаватты энергии.

- Спасибо, Степан Макарыч, - обратился я к деду, - что довел нас. Дальше пойдем одни.

- Я с вами! - неожиданно бросил Кирюха.

- Валерочка, - с серьезным видом обратился ко мне дед, - мы пойдем с вами до конца. Все одно выход из расселины завален, некуда нам возвращаться.

Я закурил, пряча сигарету в ладони.

- Как твоя нога, дед?

- Да что нога, разве это помеха! В девяносто восьмом меня медведь поломал, так я после этого тридцать пять километров протопал до дома - и ничего!

- А вы что скажете, Григорий Львович? Тоже с нами?

Я видел, как у Штильмана дрожат руки от страха. Однако он нашел в себе мужество произнести:

- Как вы представляете поход без меня? Я назначен ответственным за эту операцию. Я должен попасть в пещеру. Нет, без меня нельзя.

- Понятно. - Я сделал глубокую затяжку. Сигаретный дым наполнил грудь, мягко ударил в голову. Курение, конечно, убивает, но мне от него всегда становится лучше. - Значит так. Как командир группы постановляю следующее. Со мной отправятся чурка и Кирюха. Наука и Степан Макарыч остаются здесь.

От обоих тут же посыпались возражения. Я поднял ладонь, показывая, что сотрясать воздух бессмысленно.

- Прения закончены! Я все решил. Если пойдем толпой, нас заметут быстрее, чем Григорий Львович успеет разложить в уме закон Ома.

Я еще умолчал о том, что оба ранены. Степан Макарыч недалеко проковыляет со своей хромотой, как бы не бахвалился, так что пусть отлежится в укрытии. А Григорий Львович… в тылу врага этот научный работник мне вообще на фиг не нужен. Пусть отлеживается рядом с дедом, читает ему свои лекции.

- Мне кажется, вы забываетесь! - задыхался от гнева Штильман. - Да я, черт побери, заместитель руководителя проекта!

- Вы, Григорий Львович, заместитель руководителя у себя в кабинете. А в поле я главный, ясно? Все, не спорить. Укроетесь в расселине и попытаетесь замаскировать отверстие. Если мы не вернемся к завтрашнему утру, попытаетесь сами перевалить через хребет.

Штильман надулся как ребенок. Тоже мне, обидели его, не дали в войнушку поиграть. Взрослый человек, должен понимать, что генералы в разведку не ходят.

Мы с Кирюхой стали быстро собираться. Я сбросил вещмешок и избавился от слишком заметной собачьей шапки. Взял с собой только бластер, флягу с водой, несколько сухарей, которые распихал по карманам, котелок с шаром, пачку сигарет и спички… Спички в этом перечне были главным пунктом: без них не разведешь огонь, а значит не уничтожишь гадость, ожидающую момента вырваться на земные просторы. Поэтому коробок я завернул в целлофановый пакетик, который спрятал в карман рубашки под свитер и фуфайку.

Степан Макарыч снял с ремня большой охотничий нож в потертых кожаных ножнах. Неожиданно протянул его мне.

- Возьми, Валерочка, - сказал он. - Еще моему отцу принадлежал. Этот нож с ним всю войну прошел, не у одного фрица во внутренностях побывал… Возьми. Пригодится.