Спецкоманда SEAL. Абордаж

Маккензи вел Гарсию и Хиггинса вниз — в то место, что на военном судне называлось бы третьей палубой, где-то на уровне ватерлинии. Коридор шел вдоль корабля: вперед — к трюмам, которые — дай только Бог! — были закрыты и опечатаны. За это отвечал лейтенант, только он на мостике мог проверить состояние трюмов и поставить их на аварийную защиту. Мак двинулся в другую сторону, к машинному отделению. Где-то впереди лязгнул открывающийся люк, и прямо на них выбежал моряк-японец в шортах и белой футболке. Заметив черные лица и грозные автоматы Котиков, он резко затормозил, едва не врезавшись в стенку.

— Томаре! — приказал Хиггинс. — Стой! — вообще-то большинство Котиков владеет несколькими языками, но так уж получилось, что во всем взводе по-японски говорил только он.

Моряк сделал шаг назад.

— Чикаёре! — бросил Хиггинс. — Иди сюда!

Тот повиновался не раздумывая.

Спустя пару секунд он уже лежал лицом вниз, связанный по рукам и ногам пластиковой лентой. Хиггинс уговаривающим тоном спрашивал его о чем-то. Тот отвечал, мотая головой в сторону коридора и отчаянно вращая глазами.

— Что он говорит, Проф?

— О'кей, он говорит, что он из команды. Говорит, там, в машинном отделении двое иранских часовых. Говорит еще, что-то их там сильно разъярило, вот он и решил удрать оттуда пока не поздно.

— Ладно. Пусть пока полежит, — кивнул Маккензи.

Оставив связанного японца, Котики двинулись дальше. Дверь в машинное отделение оказалась закрыта, но не заперта и открылась от толчка Гарсии. С огороженной поручнями площадки хорошо просматривалось все машинное отделение — низкий зал, заполненный разнообразными механизмами причудливой формы: редукторами, конденсаторами, генераторами и огромными паровыми турбинами — невероятными доисторическими чудищами зеленого цвета, окруженными решетчатыми площадками.

При виде ворвавшегося Маккензи иранский солдат что-то выкрикнул, но тут же упал, сраженный автоматной очередью. Его АКМ стукнулся о кожух турбины и отлетел куда-то в угол. Второй солдат, истошно вопя что-то на фарси, бросился к ближайшему кожуху в поисках укрытия. Гарсия прислонился к перилам и выстрелил раз... другой. Иранец опрокинулся на спину и затих. Несколько секунд Маккензи не опускал автомата.

Ничего.

— Запри дверь, — бросил Маккензи Гарсии. — Проф, за мной!

Металлическая стремянка вела с входной площадки на машинную палубу. Маккензи закинул автомат за плечо и скользнул по перилам вниз. Здесь все наполнилось мощным гулом; в основном шумом редукторов, передававших вращение турбин гребным валам.

Мак и Проф быстро обыскали помещение на предмет спрятавшихся танго. Террористов они не нашли, зато за массивным кожухом генератора обнаружилось четверо перепуганных японских моряков. Маккензи взял их на мушку, а Хиггинс связал руки, отвел к передней переборке и только там связал ноги, после чего начал допрос.

— Черт, Мак, — только и сказал он, вернувшись. — Они говорят, что на борту сорок-пятьдесят ублюдков! Несколько японских танго и до черта иранцев!

— Мне и самому уже давно так кажется. — Маккензи обернулся и внимательно посмотрел вперед. В переборке было три люка: два по сторонам — выходы с площадок — и третья пониже, проход к котлам. Гарсия, оставшись на площадке у правого борта, держал дверь под прицелом. Четверо связанных по рукам и ногам матросов лежали на палубе у люка в котельную.

С точки зрения тактики, Котики просто не могли продолжать операцию так, как планировалось. Конечно, какой Котик не любит щегольнуть соотношением потерь три к одному и выше. И все же, трезво оценивая ситуацию, у семерых Котиков вряд ли есть шанс устоять против неизвестного, но значительного количества хорошо вооруженных иранцев, тем более победить. В отличие от усердно навязываемой Котикам репутации этаких рэмбоподобных коммандос, бездумно рискующих в любом случае. Отряды не подразделения смертников, и на безнадежное дело Котики предпочитают не идти. Их подготовка, боевой опыт и дорогой ценой завоеванное мастерство слишком ценны, чтобы не глядя выбрасывать их, пусть и героическим жестом.

— Молот-шесть, — произнес Мак в микрофон. — Я — первый.

— Слушаю, первый. Говори.

— Эхо Ромео в наших руках. Но, шкипер, долго мы его не удержим. У меня тут несколько местных, так те говорят, мы здорово влипли.

— Понял, — наступила долгая пауза, в течение которой Маккензи почти слышал скрип шариков в голове Мёрдока.

— О'кей, Шеф, — произнес Мёрдок. — Приготовь все для Коленной Чашечки, но не задействуй.

— Понял. Готовлю Коленку, но не задействую.

— Идет.

«Коленная Чашечка» — кодовое наименование одного из вариантов действий Котиков — крайняя мера, нацеленная на то, чтобы ни в коем случае не допустить попадания груза «Йюдюки Мару» в руки иранцев. Двух небольших зарядов — по одному на гребной вал — хватило бы, чтобы лишить «Йюдюки Мару» хода на срок, достаточный для организации новой попытки захвата судна с участием дополнительных сил Котиков или морской пехоты.