Спецкор. Любовь и тигры (СИ)

Перед домом уже стояли две машины — высокая, с открытым верхом, судя по всему, вездеход какой-то, и крытый фургон для лошадей. Егор, Леночка и Марат уже забрались в вездеход, а Сержио куда-то пропал. Потом поняла — ехал к нам рядом с кем-то из местных на лошади, оба в поводу вели еще по две. Не ожидала, что Моретти умеет верхом ездить. А Марат, интересно, сможет?

Значит, и правда на лошадях предстоит ехать, неожиданно дошло до меня. И сразу внутри поднялась необъяснимая радость. Не об этом ли я мечтала? Кажется, я уже люблю эту непутевую Прерию. Проверила в кармане несколько кусочков сахара, которые удалось захватить на кухне и шагнула навстречу Сержу, но тот сразу свернул к фургону:

— Не спеши, Наездница, — крикнул весело. — Тебе Макаров обещал оседлать какую-то особую лошадку.

— Я верхом не поеду, — услышала я голос Рыси, — в машине подожду вас, если что.

Увидела краем глаза, как они с Надюшкой забираются в вездеход. А потом все внимание обратила на жеребца, которого вел ко мне Глеб. Не сказала бы, что красавец — Сайгон, пожалуй, получше смотрелся, но порода хорошая — похожа на вестфальскую. Голова менее благородная, чем у моих любимцев, шея средней длины, холка выражена хорошо. Корпус широкий и глубокий, и, должно быть, сильные задние ноги. Круп длинный, приспущенный.

Глеб подвел жеребца прямо ко мне и с нарочито вежливой улыбкой поинтересовался:

— Подсадить?

— Дай мне пять минут.

— Окей, — он сунул мне в руки повод. — Хоть десять, я пока распоряжусь насчет сопровождения.

Макаров быстрым шагом ушел в дом, оставив меня с раздувающим ноздри жеребцом.

Как учила Алекс в далеком прошлом, я тихо и ласково заговорила с умным животным, осторожно поглаживая мощную шею. Скоро Команчи, а судя по поднятому вверх большому пальцу Рыси и ее широкой улыбке — это был именно он, перестал прядать ушами и даже вполне охотно взял мягкими губами сахар с моей ладони. После чего неожиданно ткнулся мордой мне в шею, чуть-чуть испугав. При этом я заметила усмешки подъехавших всадников. Трое, да еще тот, что первым подъехал с Сержем. Такое ощущение, что ожидают представления от меня, а не для того собрались, чтобы нас развлекать. Ну ладно. Будет вам цирк!

Марат что-то крикнул, предостерегая, а Сержио уже настраивал свои камеры, стоя на земле, чтобы меня заснять. Так что тянуть и ждать Макарова не стала. Ловко запрыгнула в седло. Вот тут и началось полное безумие. Жеребец сразу же взвился на дыбы, потом высоко подбросил круп и, не слушаясь узды, в бешеном галопе помчался на задний двор. Если бы не предупреждение Рыси, что девушек он любит, испугалась бы сильно, а так просто старалась держаться в седле, что оказалось ох как не просто.

Неистовая скачка все длилась и длилась, мы мчались вокруг дома, все расступались, а мои друзья что-то кричали, призывая то ли прыгать, то ли пристрелить конягу, когда пролетали второй раз мимо крыльца. Ну конечно, как я пистолет-то достала бы из поясной кобуры, даже если б эта безумная идея и пришла мне в голову. Чуя вместо страха какой-то гибельный восторг, я не сразу заметила, что жеребец меня слушается — и не просто так, а каждого движения, чуть ли не каждой мысли. Такое бывало у меня с Сайгоном, реже с Касабланкой, но чтобы с незнакомой лошадью — никогда.

Это ощущение мощи, послушной твоей руке я ни с чем бы сравнить не смогла. Оно здорово опьяняло и пришлось проявить всю выдержку, чтобы заставить красавца-жеребца остановиться перед крыльцом на третьем круге, для пущего эффекта подняв его на дыбы. Ошеломленное лицо выскочившего на ступеньки Глеба стало настоящей наградой, триумфом даже, однако не стала показывать своего превосходства, просто направив коня к машине медленным шагом. Казалось, жеребец нисколько не утомился, чуть ли не пританцовывал подо мной.

— Хороший мальчик, — тихо шептала я, наклонившись к холке и похлопывая по влажной шее. Конь прислушивался к моим словам и словно всё понимал, замер возле машины, как самое кроткое и послушное создание.

И тут я обратила внимание на бледную с испуганно-расширенными глазами Рысь. Она кусала губы и выглядела очень виноватой.

— Диана, — голос у нее дрогнул, когда Оля первая нарушила опустившуюся на ранчо тишину. — Похоже, ты очень понравилась Казанове. Не знала, что его уже объездили.

И сразу заговорили все разом. Марат ругался, Леночка с Егором громко выражали свой восторг, а Глеб подлетел ко мне, похоже, сильно взбешенный:

— Ты почему не подождала, — он постарался сдержать себя и более вежливо попросил:

— Слезайте, леди.

— Зачем, разве не все готово?

— Затем, что Казанова не готов еще к походу, — отчеканил Глеб, покраснев, — сейчас Команчи приведут, он девок любит, так что не хуже. То есть, с женщинами он хорошо себя ведет.