Спецкор. Любовь и тигры

Расстелив на полу одно из одеял, попыталась затащить на него умирающего, или как-то перекатить. Это оказалось целой эпопеей, задачей почти непосильной. Пришлось улечься на одеяло самой, чтобы не скользило по паркетному полу, и тянуть пострадавшего к себе буквально за уши, потом кантовать и снова тянуть. В итоге отчаянной возни, промокла насквозь уже не от морской воды, а от пота. И почему я такая слабая? А ведь всегда считала себя довольно сильной. И все же почти справилась. Почти, потому что результат титанических усилий вышел не совсем такой, как ожидала — в последний момент суть моих действий до «чудища» дошел, и он попробовал мне помочь, в своем зверином духе. Мы оказались завернуты в одеяло на манер собравшейся превратиться в бабочку гусеницы.

Там я, прижатая к мокрой и ледяной шерстяной спине, почувствовала страшную слабость и усталость. Предприняв несколько вялых и бесплодных попыток выбраться из собственноручно устроенной ловушки, где и двинуться не могла толком, я вдруг заплакала, изрядно намочив загривок «крохи» еще и слезами, видимо, в порядке мелочной мести за испорченный день. А после сообразила, что так и отогревают замерзших — теплом своего тела. Вот и славно! Успокоив себя этой запоздалой мыслью, не нашла ничего лучшего, как просто отрубиться.

Отступление третье: Десант — решительность и натиск

Поверхность воды, вопреки всем законам физики, вдруг выгнулась на манер гигантской суповой тарелки, что немало бы удивило постороннего наблюдателя, окажись он здесь. Но посторонних тут не нашлось, к тому же, чтобы избежать назойливого внимания были предприняты самые серьезные меры, даже спутник, нацеливший с орбиты всевидящее око, увидел бы просто подернутую рябью воду без всякой аномалии — маскировка работала на максимуме. Впрочем, никакого спутника, как и прочих летательных и плавательных аппаратов в пределах видимости не наблюдалось — техника техникой, но лишняя осторожность совсем не лишняя.

— Готов, котяра мартовский? Тигр, говоришь, не быть тебе рыбой, пока до берега не догребешь, по крайней мере. Тогда согласен на тигровую акулу? Кхе, от скромности не умрешь, главное, чтобы она на тебя согласна не была. Что? Подавится? Боюсь, может только отравиться…

Антигравы — вещь вообще-то бесшумная, орать и переспрашивать «выпускающему» приходилось по другой причине — у обоих уши прикрывали специальные наушники, а задействовать еще и связь для рутинных переговоров сочли лишней морокой и демаскировкой. Лапы тем временем пробегали по оборудованию пловца, проверяя и перепроверяя, пусть там сегодня и нет толком ничего, но и от этого «ничего» жизнь зависит весьма серьезно.

— Значит так, все проще некуда — идешь по прямой, прячешь аппаратуру и выходишь. До берега мы тебя ведем и следим, чтобы не съели, дальше — сам. Кивни. Давай.

Тело без плеска вошло в воду, а выпускающий неодобрительно дернул вибриссами — желание показать крутость не по делу нередко плохо заканчивается.

* * *

Путь до берега показался Тигру даже не прогулкой, а развлечением, от избытка лихой радости он не удержался и слегка порезвился в воде, гоняясь за какой-то рыбьей мелочью и представляя себе, как неодобрительно скалится борттехник. Была бы связь, уже пришлось бы выслушивать длинную нотацию, но операция считалась боевой, и излишняя болтовня не приветствовалась. Потому ему только излишне навязчиво капали на мозги корректировками.

В общем, к цели догребли без приключений, бот только пару раз «дал по башке», отгоняя гравитационными импульсами излишне любопытных эндемиков, один раз резанув по ушам визгом перегретого пара — в воду вонзился заряд плазмы — кто-то сильно крупный и голодный отпугиваться не пожелал. Пришлось грести уже всерьез, напрягая перепонки, дабы побыстрее убраться от места будущего пиршества.

А вот выход на берег преподнес сюрприз — решетку на входе в промоину, ведущую к причалу, успели поменять на новую. И теперь дыхательный аппарат в ячею элементарно не пролазил. Пришлось бросать снаряжение снаружи, на дне, с риском, что все это будет унесено прибоем, несмотря на все предосторожности, и распаковывать из груза обломок просоленной доски — выгребать дальше предстояло именно на нем.

А теперь — только ждать. И надеяться, что долгожданная встреча произойдет пораньше, море сейчас теплое, но тоже не удержалось и преподнесло сюрприз в виде мимо проходящего глубинного течения, перемешивающего воду снизу, в результате чего «летним» оказался только слой сантиметров в тридцать, а все остальное — градусов четырнадцать-двенадцать.

Так что если Одуванчик припозднится, то нахождение при последнем издыхании даже изображать не придется.

Глава 15