Спецназ

Те годы на базе «Омега» в Каприви для двадцатилетнего молодого человека были чистым блаженством. Как второй лейтенант, командир разведывательной группы из шести человек, — двух белых и четырех бушменов, — я обладал достаточной свободой, чтобы в основном заниматься своими делами, не будучи обремененным обязанностями, присущими офицерам с более высоким званием. Мы жили ради этого дня — и ради боевых операций, которые следовали одна за другой.

К этому времени я подписал контракт на т.н. «короткий срок», который предусматривал дополнительную двухлетнюю службу помимо обязательных двух лет национальной службы по призыву. Это также означало хорошую зарплату, учитывая, что в течение трех лет службы на границе я также получал «доплату за опасные условия службы».

В то время на «Омеге» проживало более 4 000 бушменов. Из них около 800 являлись военнослужащими, а остальные были членами их семей. Солдаты были разделены на четыре роты: рота «А» (состоящая из баракенов, представителей коренного племени из региона Куандо-Кубанго), роты «В» и «С» (васкелов, — бушменов, ранее рассеянных по южным регионам Анголы и северо-восточной части Юго-Западной Африки) и рота «D» (смешанная из баракенов и васкелов). Штаб каждой роты находился перед ротными жилыми помещениями.

База «Омега» напоминала большой город, и ею действительно нужно было управлять, поскольку необходимо было поддерживать функционирование всех основных служб. В местной школе училось более 300 учеников, которых в основном обучали военнослужащие. Белых было около 250 человек, большинство из которых были холостыми мужчинами и жили в сборных деревянных хижинах (называемых «кимбо») в центре базы. В одной хижине нас жило обычно трое или четверо. Для женатых офицеров, уоррент-офицеров и сержантов имелось около пятнадцати «семейных квартир» — деревянных домов или домиков-фургонов.

Повседневная жизнь на базе вращалась вокруг офицерских баров и столовых. Мы были сплоченной общиной, в которой царил исключительно здоровый дух. По воскресеньям командир закрывал бары, и все подразделение шло в церковь, после чего бары открывались вновь, и все, включая семейные пары, собирались вместе на великолепный поздний завтрак. Иногда мы проводили концерты, в которых участвовали практически все. Также на базу часто приезжали артисты.

Учебный лагерь разведывательной роты, Форт Фреслик, был построен в уединенном месте примерно в 14 км к югу от «Омеги», где мало кто появлялся. Когда мы не были на боевых выходах, то там мы проводили бoльшую часть наших дней недели. База располагалась посреди девственного и нетронутого буша Западного Каприви. Хижины были построены из жердей и тростника, которые мы сами и собирали в буше.

В центре находилась довольно большая «лекционная хижина», в которой проходили занятия. Поскольку лагерь построили мы сами, у ребят из разведотряда появилось чувство собственности. Каждый раз, когда мы посещали Форт Фреслик, мы строили новую хижину или проводили техническое обслуживание строений. Это была наша гордость и радость, и все считали этот лагерь особенным местом.

Солдаты-бушмены, с которыми я работал в разведке, были необычайно хорошо приспособлены к окружающей среде. Они знали применение каждому растению, выискивали каждую тропинку в дикой природе и понимали повадки каждого животного. Они были бесценны, когда нужно было сделать выводы из любого нарушения естественного положения вещей в дикой природе, и могли предсказать действия врага по самым незаметным признакам, оставленным противником. Хотя старшие мужчины, безусловно, были в буше более опытными, молодые также чувствовали себя там как дома.

По моему опыту, бушмены были скорее охотниками, чем бойцами. Ценность бушмена, по крайней мере, с точки зрения разведки, заключалась в его способности выслеживать, скрадывать и обхитрять врага. В сочетании с великолепным знанием буша и умением выживать бушмен становился лучшим напарником в разведывательной группе.

Хотя мало чему можно было научить бушменов в буше, их тактические навыки были развиты не так хорошо, поэтому подготовка была сосредоточена на тактике и обращении с оружием. Типовой курс тактики малых подразделений включал в себя тактическое передвижение в различных боевых порядках патрулей, способы организации засад, навыки действий при боестолкновении с противником, которые основывались на принципе «огонь и движение», и, конечно же, навыки ведения разведки, такие как наблюдательные посты, посты прослушивания, и способы скрадывания противника.

Однажды, когда я читал им лекцию, мы решили бушменов разыграть. На другой стороне лагеря была установлена акустическая система с громкоговорителем, воспроизводившая запись рычания львов и другие звуки дикой природы. В какой-то момент во время лекции я услышал слабый, но отчетливый звук пыхтения молодых львов. На лицах слушателей передо мной явственно возник знак вопроса, и я услышал шепот: «Лев, лев…».

— Да нет, — притворился я, чтобы успокоить их, — вы же знаете, что здесь нет львов…