Спецназ

Я провел в одиночестве бессчетное количество ночей в буше, так что для меня это упражнение оказалось приятным, и стало просто проверкой моей способности самостоятельно и совершенно непринужденно действовать в условиях дикой природы. Но для тех, кто вырос в городе, кто не был знаком с острыми ощущениями ночной жизни в африканской саванне, это оказался несколько страшноватый опыт, и в последующие годы я частенько слышал веселые истории о том, как у будущих разведчиков шевелились волосы во время «яичных тестов».

После того, как меня высадили, я отправился на разведку в соседнюю омурамбу и вскоре нашел несколько углублений с грязной водой, оставшейся от сезона дождей. Я рассчитывал найти несколько зеленых листьев, чтобы обернуть свои два яйца, а затем облить их водой, засыпать слоем песка толщиной несколько дюймов и приготовить их, покрыв углями из своего костра. Но возле впадины с водой я нашел две ржавые банки, которые мне очень пригодились. В жестянках я принес воду в свой «лагерь», развел огонь спичкой и кремнем и просто сварил яйца.

В детстве, когда мы с отцом охотились на фермах в Калахари, я научился искусству делать «калахарскую постель», которая помогала пережидать жестокие холодные зимние ночи — трюк, который я снова применил сейчас. Перед наступлением темноты я собрал достаточно дров и развел огонь, затем вырыл неглубокую траншею, достаточно длинную, чтобы в нее можно было лечь целиком. Как только у меня образовался хороший запас углей из костра, я соскреб их в траншею так, что они покрыли все дно. Затем я насыпал на дно слой песка, позаботившись о том, чтобы он покрыл все угли.

После этого по другую сторону «постели» я развел второй костер, в надежде, что любой голодный лев, имеющий намерение съесть наполовину приготовленное человеческое мясо в качестве полуночной закуски, будет обескуражен пламенем. Кроме того, я заранее подготовил большую кучу песка и запас дров, зная, что мне нужно будет обновить свою «постель» до того, как наступит ранний утренний холод. Наконец я собрал сухую траву, которой и укрылся в своей уютной колыбели.

К тому времени, как утром прибыли инструкторы, я был бодр и свеж после хорошего ночного отдыха и подарил им свое вареное яйцо (другое я съел накануне вечером). Несколько других курсантов не смогли разжечь огонь и пережили холодную и страшную ночь в кустах, большинство из них потеряли свои яйца, пытаясь приготовить их в огне. Один из наших коллег выстрелил в то, что он принял за льва, а затем забрался на дерево, где провел остаток ночи, пытаясь сохранить равновесие и немного поспать.

Вернувшись в базовый лагерь, мы продолжили наши занятия, которые включали в себя следопытство, проверку наших силков вечером и прослушивание лекций по целому ряду дополнительных предметов. К сожалению, я сильно заболел диареей, которая скорее всего была вызвана употреблением загрязненной воды из ржавых банок. Уже ослабевшее от недостатка правильного питания, мое тело надорвалось, и меня эвакуировали в Форт Доппис, где поставили капельницу и выхаживали в течение нескольких дней.

Мы уже прошли половину курса выживания, и больше всего я опасался, что мне не разрешат продолжить подготовку и перейти на курс тактики малых подразделений, а это означало, что мне придется ждать еще год, чтобы завершить программу подготовки и получить квалификацию оператора спецназа. К счастью, Рэй Годбир заступился за меня и убедил начальство, что я сдал всю теорию и мне необходимо только сдать экзамены, чтобы полностью закончить обучение. Выздоравливая от диареи в Форте Доппис, я попросил прислать мои записи из учебного лагеря по выживанию и использовал это время для учебы.

Провалявшись в постели пять дней, я вернулся на курс для сдачи практических экзаменов. Легко ответив на вопросы по теории и распознаванию следов, я затем перешел к практической части следопытства. Несмотря на слабость после диареи, я сумел с относительной легкостью проследовать по следу и убедить инструкторов, что на самом деле я прирожденный следопыт. Рэй позволил мне пройти этот курс и закончить его, за что я ему вечно обязан, и мне было разрешено продолжить подготовку на программе тактики малых подразделений.

Я рассматриваю курс бушкрафта в спецназе как ценнейший опыт, — наравне с обучением, полученным мной от Франни дю Тойта во время службы в 31-м батальоне. Должен признать, что даже после трех лет, проведенных с бушменами, я никогда не узнавал так много о буше за столь короткое время.

Тактика малых подразделений