Спецназ

Этот курс оказался одним сплошным марш-броском от начала до конца, и для курсантов он стал, по сути, вторым отборочным курсом. В те периоды, когда мы не тащились через буш Каприви с 35-килограммовыми рюкзаками за плечами, мы отрабатывали огонь и маневр, так что для нас одиннадцати, которые день за днем плелись по саванне, постоянно сражаясь, подготовка превратилась в одно долгое затяжное сражение с «врагом», который упорно преследовал нас в буше. Поскольку я уже проходил этот курс ранее под руководством талантливого Франни и фактически выработал свой собственный подход к тактике действий и специфическому стилю патрулирования в буше, то для меня этот курс оказался особенно сложным, поскольку я не осмелился противостоять традиционной мудрости на этом позднем этапе нашего обучения.

Во время длительных огневых и маневренных «схваток», которые велись боевыми патронами и с интенсивной поддержкой минометным, гранатометным и пулеметным огнем, применялись всевозможные странные методы, направленные на разогрев у курсантов агрессивности. Один из особо излюбленных приемов состоял в том, чтобы подойти к человеку сзади и треснуть его палкой, — наверно для того, чтобы заставить его двигаться быстрее, стрелять метче и прятаться лучше. Это было не только контрпродуктивно, но и вызывало негодование против тех инструкторов, которые занимались подобной практикой. К сожалению, она оставалась излюбленным методом выработки агрессивности на тренировках спецназа и в последующие годы, с чем я неоднократно сталкивался лично.

На курсе были и другие особенности, такие как длительные засады, где мы должны были часами лежать на жестоком ночном холоде или в дневную жару на Солнце, ожидая появления «врага». Проделав это в реальной жизни больше раз, чем я могу припомнить, я долго боролся с таким подходом, так как считал, что все это пустая трата времени. На мой взгляд, умению пережидать настоящего врага нельзя было обучать настолько поверхностно, оно требовало определенного склада ума, которым должен был обладать каждый солдат, прошедший отбор.

Еще одной особенностью курса было суровое наказание за любой проступок, независимо от того, был ли он совершен намеренно или нет. Любой случайный выстрел из оружия или обман во время учений наказывался «спецоперацией», во время которой курсанта вывозили на автомобиле до границы с Ботсваной в 20 км от лагеря и высаживали с оружием, рюкзаком и ящиком боеприпасов весом 25 кг, которые он затем должен был нести обратно на базу. Обычно это делалось в субботу вечером, так что у «преступника» имелась вся ночь и весь следующий день, чтобы подумать о своих грехах, таща свой неудобный груз обратно в Форт Доппис.

Однажды я имел честь участвовать в подобной «спецоперации» лично, но так как мой проступок — случайный выстрел из легкого пулемета на стрельбище — не был расценен как опасный для жизни, меня высадили всего в десяти километрах от лагеря, и я вернулся как раз вовремя, чтобы успеть хорошо выспаться.

Во время курса тактики малых подразделений я познакомился с капитаном Андрe «Дидисом» Дидериксом, легендарным оператором малых групп спецназа, о котором мне рассказывали много лет назад, когда я служил в 31-м батальоне. Вместе со своим давним напарником, Невешем Томашом Матиашем, Дидис провел несколько операций силами всего двух человек, находясь в течение длительного периода времени на исключительно больших расстояниях в соседних странах. В момент, когда я повстречался с ним в воскресенье во время перерыва между нашими тренировками в Форте Доппис, Дидис и его группа разбили лагерь где-то в буше и готовились к очередной операции. Этого парня окружала аура сосредоточенности, а его целеустремленность сочеталась с восхитительным чувством юмора. Это сразу же задело меня за живое. Я был удивлен, узнав, что он слышал обо мне, когда я еще служил в разведывательном отряде 31-го батальона. Оказалось, он также знает о моей мечте служить в малых группах спецназа. С той первой встречи я почувствовал глубокую привязанность к этому человеку, который стал легендой еще при жизни.

Дидис сообщил мне, что малые разведывательные группы вскоре могут быть передислоцированы из Претории в 5-й разведывательный полк на основании его же рекомендаций о том, что подобные группы всех частей спецназа должны быть объединены под единым командованием. Каждая из трех действующих частей специального назначения — 1-й разведывательный полк в Дурбане, 4-й полк в Лангебаане, и 5-й разведывательный полк в Фалаборве — имела свою специализацию. Будучи первой сформированной частью спецназа, 1-й разведполк включал в себя учебное подразделение, и специализировался на десантно-штурмовых и городских операциях; 4-й полк специализировался на морских операциях, а 5-й полк в основном проводил операции в буше. Однако и 4-й, и 5-й полки сохраняли свои десантно-штурмовые возможности. В состав каждого из полков также входило разведывательное подразделение, предназначенное для выполнения специальных задач стратегического уровня.