Спецназ Его Императорского Величества

— Гениальные слова! Полковник, хотите, я дам вам дивизию? Последнее время мне так редко удается послушать умного человека.

— Ваше предложение крайне лестно, господин маршал, но у императора другие планы.

— Я догадался, жаль! Мне кажется, что у вас бы получилось. Ладно, раз уж не хотите командовать дивизией, тогда посоветуйте, что подарить императору? Послезавтра у него день рожденья.

— Подарите ему Смоленск!

— Прекрасная идея, только боюсь, что Йоахим против.

Он взглянул на дорогу, где русская колонна медленно уходила за поворот. И в эту секунду Луи, также посмотревший на пехотинцев противника, просто потерял дар речи.

Не совсем понятный звук, заставивший секундой раньше прислушаться, шел со стороны русской дивизии.

— Они, — после продолжительной паузы выдавил Луи, — они… поют!

— Уже четвертый раз, господин полковник! Вы можете понять слова?

Каранелли напряг слух, даже приложил ладонь к уху.

Мы Рассеюшки солдаты,
Ухнем пушкой по врагам,
Пули-дуры, аты-баты,
И штыки помогут нам!..

— неслось издалека.

Потрясенный Луи механически перевел, потом обескураженно добавил:

— Не понимаю… Они окружены тремя кавалерийскими корпусами… Они понимают, что у нас здесь еще и пехота, превосходящая в десять раз… А они… Они отступают и распевают марши!

— Нет, полковник! Они не отступают! Они наступают на стоящий у них на дороге корпус Груши!

Голос Даву, уже несколько часов наблюдавшего бесплодные атаки Мюрата, звучал спокойно, но нотки уважения к противнику явно присутствовали. А Каранелли, чье изумление невозможно описать, тронул поводья, и вороной жеребец медленно двинулся вперед.

Луи шагом ехал вдоль дороги. В голове никак не укладывалось — почему русская дивизия не сделала того, что, не задумываясь, совершила бы любая другая: австрийская, прусская, испанская, шведская и даже французская? Почему она не сдалась?

В одном месте Каранелли увидел возле пяти трупов французских гусар русского солдата в грязном мундире, лежащего на обочине. В откинутой руке он сжимал ружье с примкнутым окровавленным штыком. Темные неподвижные глаза смотрели в небо. Во всей его позе чудилось спокойствие, как у человека, который честно выполнил свой долг и прилег отдохнуть на минуту. Каранелли даже вздрогнул, представив, как поднимается этот русский богатырь, и, одернув мундир с красным погоном, на котором красуется число двадцать семь, вновь идет в атаку.

Прибывший поздним вечером император собрал маршалов на совет. Унылый, явно чувствующий себя виноватым, Мюрат сообщил о захвате семи русских орудий.

— Я разочарован. Вы преподносите мне только семь пушек вместо дивизии. Сегодня рассчитывал встретить ночь в Смоленске, а не в пяти лье от города. Почему здесь, а не в доме смоленского губернатора?

Наполеон смотрел на Мюрата, ожидая ответа.

— Никогда не видел большего мужества со стороны неприятеля, — это все, что смог вымолвить король Неаполитанский.

После окончания совета, несмотря на поздний час, Бонапарт уединился с Каранелли. В деревенском доме, определенном под ночлег императора, они рассматривали разложенную на столе карту.

— Кстати, почему ты не выполнил мой приказ? Я же велел тебе вмешаться, если что-то пойдет не так.

— Ошибка Мюрата понятна любому полковнику. После первых неудачных атак кавалерия должна была обойти русскую колонну и идти в Смоленск. А дивизию оставить Даву и артиллерии. Это видели все. И Ней, и Даву говорили об этом не раз. Но Мюрат никого не хотел слушать. Я приехал слишком поздно, чтобы вмешиваться. Не думаю, что мне бы удалось отправить его в Смоленск.

— Пожалуй… — Наполеон произнес это задумчиво. — Но день мы сегодня потеряли. Надеюсь, это еще не крушение плана.

Император наклонился над картой.

— Если я правильно понимаю дислокацию противника и данные твоей разведки абсолютно верны, то ближайшие войска русских сейчас находятся на другом берегу в десяти лье от города. Мы почти вдвое ближе. Несомненно, командир этой дивизии отправил гонцов, но это почти двадцать лье. Сейчас посыльные докладывают Барклаю о том, что мы на этом берегу. Русские уже встали на ночлег. Значит, выйдут часа через два. Утром Мюрат пойдет на Смоленск. Он опередит русских часов на пять. Задача у него несложная — взять город. Надеюсь, остатки русской дивизии не смогут оборонять большую территорию. Мы перережем дорогу на Москву. Наши пехотные дивизии подойдут вечером. А основные силы русских — только послезавтра. И генерального сражения им уже не избежать.

Наполеон замолчал, погрузившись ненадолго в свои мысли. Потом добавил задумчиво:

— Не нравится мне потеря сегодняшнего дня.

— Это случайная потеря. Думаю, что наши неприятности закончатся на этом.

— Надеюсь! Хотя на войне не бывает случайностей без последствий.

VI

Наполеон, как всегда, оказался точен в расчетах. За исключением одной мелочи. Нет, разумеется, он был бы абсолютно прав в своих предположениях, если бы речь шла о любой европейской армии. Но не русской.