Спецназ ГРУ против басмачей

Николай стал чернее тучи - англичанин будто предчувствовал такой поворот событий, который никак не был на руку сержанту Козлову. После сбора он вновь подошел к боевому командиру:

-Товарищ лейтенант! Что будем делать с Сергеевичем?

-С Савониным?

-Так точно. Освобождать его надо, да когти драть отсюда - засиделись что-то.

-Верно мыслишь, но сначала надо поговорить с Энвером.

-Вы же виделись с ним?

-Не до того было. Сегодня, думаю, поговорю. Если откажется, штурмом возьмем. Но пока никому не слова. И еще - контакты все же сократи. По городу ходите, присматривайтесь, но ни с кем в открытый диалог не вступать. Понял?

-Да понял, понял…

Николай спрятал глаза - Ахмед понял, что сержант лукавит ему.

Днем на базаре они с Джамилей снова встретились.

-Извини, командир запретил нам общаться с местными жителями, так что провожать тебя при свете дня я больше не смогу. Понимаешь, наш боевой командир в плену у красноармейцев, мы тут сами на птичьих правах… Ты пойми…

-Я понимаю… - она опустила глаза.

-Нет, я правда, не виноват.

-Успокойся, я понимаю, - она вновь, как и вчера, провела рукой по его лицу. Это был жест доверия и откровенности. - Придешь вечером?

-Обязательно.

-Я буду ждать тебя у вишневых зарослей на дальней стороне холма.

Вечером он летел туда как оглашенный. Пробираясь сквозь лабиринт ночных улочек, кажущихся еще более извилистыми и замысловатыми в полумраке, он летел к своей любви - в том, что ей суждено принадлежать ему, он уже не сомневался. С трудом отыскав вишневую рощу позади дома Фузаил-Максума, встретил он тут и свою Шахерезаду… В темноте, без паранджи, казалась она еще красивее, чем днем. Не тратя время на слова, любовники снова впились в губы друг друга - уже не так боязливо, как в первый раз, но откровенно и смело, решительно и нагло отказываясь выполнять веление природы, словно бы препятствовавшей их связи. Его горячие сильные руки жадно тискали ее тело, без стыда и совести - он сам не узнавал себя, настолько бухарская жара изменила его привычно робкую натуру. Вскоре тонкая туника, в которую она была одета, слетела к его ногам. Следом туда же упали его портупея, боекомплект с ремня, камуфляжные брюки, футболка…

Тела двух молодых страстных любовников сплелись в жарком экстазе. Разгоряченные за день, сейчас остывали они, покрывая друг друга потом, обдуваемые прохладным ветром с Амударьи, и давая волю накопившимся за несколько дней чувствам. Боль сладостного проникновения пронзала ее, а его стискивала любовная нега - узкая и тесная как пещеры Панжерского ущелья, в которое они так и не попали, она давала ему возможность насладиться собой. Ведь как для мужчины приятно обладание такой чувственной красой, осознание того, что сейчас, в эту минуту и навсегда, принадлежать она будет только тебе…

Какое тут - в таком порыве - заметить, что из сброшенного наспех боекомплекта пропала одна граната. Что за потеря, когда, кажется, сейчас внутри тебя произойдет такой силы взрыв, что и от тебя самого-то ничего не останется - весь ты останешься в ней, навеки подарив самое дорогое, что у тебя есть, этой, совсем по сути не знакомой, но такой прекрасной женщине…

Хотя, конечно, он чувствовал на себе снова чей-то взгляд - но на сей раз списал на паранойю. Слишком напряжена была атмосфера, в таких случаях мания преследования не редкость. Да и потом - пускай себе англичанин ими любуется. В конце концов, он же не контрреволюционные разговоры ведет с Фузаил-Максумом…

Так продолжалось еще несколько дней - они встречались в излюбленном месте у вишневого сада и любили друг друга с такой силой и страстью, что, казалось, издаваемые ими в минуты экстаза крики озаряют и будят всю Бухару, которая, хоть и далеко, а слышит радость от соития двух тел и двух душ. В один из дней на обратном пути, едва волоча ноги после жаркого совокупления, он вновь встретил своего ночного визави.

-Добрый вечер, мистер Козлов.

-А, это Вы, - на проявление негативных эмоций уже не осталось сил. - Что Вы хотите?

-Вам уже приказали, а Вы все продолжаете…

-А Вам-то что за дело? В ЧК нанялись?

-Не шутите. Обстановка накаляется, Энвер-паша начал метаться…

-С чего это Вы решили?

-Скоро сами узнаете. Знаете, как говорил Талейран? «Вовремя предать - это не предать, а предвидеть».

-И что Вы мне предлагаете… предвидеть?

-Хотя бы то, что спустя несколько лет Бухара утонет в крови, если не предпринять ничего сейчас, немедленно. Советская власть не должна здесь насаждаться, и Вы это отлично понимаете. Невозможно оторвать народ от привычной ему жизни, от знакомых укладов, и сделать его счастливым принудительно. Поймите Вы наконец, что даже если наводнить всю Бухару комиссарами, от этого не пропадут баи - тут веками так жили. Просто они обрядятся в комиссаров…

-Так… Кнут не подействовал, решили применить пряник? Взываете к здравому смыслу?

-Бросьте. Вы отлично знаете, что кнута к Вам я еще не применял. Просто пытаюсь достучаться до Вашего сердца - я вижу, что оно у Вас есть…