Спецназ. Любите нас, пока мы живы

На угрозы мы никакого внимания не обращали. В дискуссии, рядовую ругань не втягивались. Старались дисциплинированно себя вести.

Продвигаясь к площади «Минутка», мы применяли тактику, опробованную на Старой Сунже. Наши основные силы были: штурмовой отряд 504-го армейского полка, отряд 245-го армейского полка, отряд 674-го Моздокского полка ВВ и 33-я Питерская бригада ВВ. СОБРы, Питерский ОМОН были со мной до последней секунды. Зайцев Николай Андреевич был моим замом по милиции. Теперь он тотальный пенсионер. Хороший мужчина.

Мы зашли на Минутку крыльями. Первый полк был у нас в оперативном подчинении. Он на левом фланге отрезал противника от крестообразной больницы — это наше левое крыло. Силами 33-й бригады, 674-м, 504-м и 245-м полками мы взяли Минутку как бы в подкову. Вошли, охватили с флангов и замкнули свои крылья на Минутке. Жестко встали, заняли оборону. Особенностью наших действий было: начинали огневой бой утром, заканчивали в обед.

Каждая группировка: с севера, с запада в свое определенное время начинала давить. Чтобы боевики не могли понять, где главное направление удара. Булгаков, например, говорил мне:

— В семь часов ты вперед.

Я отвечаю:

— Товарищ генерал, в семь часов я ничего не вижу. Во-первых, у нас плановый утренний огневой налет по всем точкам, — а сколько ни попросишь, Булгаков давал огня. — Пока осядет среди домов кирпичная пыль, сойдет туман. Давайте, — говорю командующему, — будем начинать, когда развиднеется. Я вижу, кто по мне стреляет — я его давлю. А в тумане носом к носу столкнулся… Хлоп. Хлоп. Всё. Опять разбежались. Никто никого не видел.

Поэтому у нас, как у немцев было. Утренний кофе! Немцы, кстати, в тактическом смысле были очень молодцы.

Утренний чай. Смотрим… Туман сел, пыль осела. Мы даем команду:

— Вперед!

Мы видим свои подразделения. Я с ними все время находился: в зоне прямой видимости. Главное, когда солдат знает, что ты, командир, идешь непосредственно за ним. Он спокоен, когда командный пункт, а это несколько офицеров, которые тащат все на себе, идет за наступающими бойцами. Солдаты всегда знали, что мы рядом. Мы их не бросали. Воевали не так, как написано в уставе: «НП — километр от переднего края, КМП — 2, 3 километра». Мы были с солдатами. В условиях города это надежнее, никто тогда не отрежет командный пункт, где только офицеры с картами и связисты. Так мы двигались на Минутку.

Утром наносился удар всей группировкой по выявленным целям. Это был сигнал к началу действия. Но мы, как правило, не начинали, пока результаты артиллерийского удара не создадут нам условия для дальнейшего продвижения. Как только все оседало, появлялась видимость, мы начинали идти. Где встречали сопротивление, то сразу давили его минометами, артиллерией, бомберами — авиацией, Булгаков не скупился на боевые средства. Была создана группа офицеров по применению артиллерии, которая работала изумительно. К артиллеристам мы испытывали максимальное уважение. Только благодаря им, у нас были минимальные потери и максимальное продвижение.

Настолько точно вели огонь! И никто не гавкался: «Ты что? А ты что?!» Меня удивляло — насколько слаженно работали! Артиллерийскими наводчиками были офицеры от старшего лейтенанта до старших офицеров — командиров батарей. Офицеры — умницы были!

Если мы заходили в какой-то многоэтажный дом, я выделял себе комнату для командного пункта… Лежала моя единая карта, рядом командиры полков, у всех листочки с кодами. Мы даже улицы на нашем направлении переименовали, чем ввели в большое заблуждение боевиков. Мы все разговаривали на одном языке — в едином реальном масштабе времени. Обстановка собиралась сюда же: вся и немедленно. В соседней комнате работала группа артиллеристов — вот они рядом. Происходило буквально следующее:

— Леша, срочно — цель!

— Вопросов нет: сюда, так сюда. Удар!

Единственное, чем был недоволен генерал Булгаков… Говорил мне:

— Так. Я свой командный путь к тебе подтягиваю. Отвечаю:

— Я тогда в соседний дом перейду. Он:

— Ты что — со мной работать не хочешь?

— Нет, мне просто неудобно будет вам мешать.

Командный пункт генерала Булгакова тоже все время перемещался. Мы у него очень много почерпнули. Огромадного опыта человек.