Спецназ не сдаётся

Быстро облачившись в легкое хлопчатобумажное белье, тельняшку, Виктор взялся за форму. Армейский камуфляж был новый, как говорят, «с нуля», если его решили переодеть именно сейчас, возникал вопрос: для чего? Показать западным журналистам, вот, дескать, как мы обращаемся с захваченными пленниками? Ерунда получается, для чего его готовили? Убить перебежавшего чеченца. В таком случае все это накроется медным тазом. А может, их планы изменились?..

Прийти к какому-нибудь логическому решению Виктор не успел – раздался гортанный голос Хохи:

– Поторопись!

Намотав байковые портянки, Виктор быстро всунул ноги в хромовые сапоги, тут же обнаружив, что обувь ему подобрали по размеру.

После бани Савченко не повели обратно в тир. Они прошли по коридору в один из малозаметных отростков, потом поднялись по широкой бетонной лестнице на высоту примерно третьего этажа панельного дома. Заслонка стальной двери автоматически отворилась, выпуская Виктора и его конвоиров в черный зев штольни. Едва дверь закрылась, огромный длинный коридор погрузился в кромешную темень. Сразу щелкнули предохранители на автоматах конвоиров, потом вспыхнули два фонаря, мощные пучки света пробили темноту, обозначив направление.

– Вперед, – скомандовал кто-то из конвоиров.

Виктор шел между двумя лучами фонарей, не обращая внимания на те фрагменты, что выхватывал из тьмы электрический свет. Его сейчас больше интересовало, почему автоматчики сняли оружие с предохранителей только после того, как закрылась бронированная дверь. Безалаберность и халатность отметались сразу – в президентской гвардии были опытные бойцы.

Просто-напросто конвоиры его провоцировали, им было запрещено трогать пленника, вот они и давали ему шанс попытаться завладеть оружием, а потом, в целях «самообороны», всыпать по первое число.

Насчет того, смог бы он завладеть автоматом или нет, Виктор даже не думал, прекрасно понимая, что в любом случае его отсюда живьем не выпустят.

По штольне гулял легкий ветерок, приятно холодящий только что выбритые щеки Савченко, из чего можно было сделать еще один вывод – они направляются к выходу из подземелья.

Они прошли километр или около того, когда из темноты неожиданно раздался грозный окрик:

– Стоять!

Все трое замерли, в следующую секунду вспыхнул яркий свет десятка ламп дневного света, развешанных на стенах штольни. Впереди оказался опорный пункт, выложенный из прямоугольных железобетонных блоков. Внутри было установлено три крупнокалиберных пулемета, кроме того, имелись бойницы для дополнительного оружия. Возле каждой такой бойницы был установлен самодельный железный ящик с полками для боеприпасов. Подобного типа сооружения строили и федеральные войска, называя их блок-постами. Внутри опорного пункта, кроме Тимура и Джавдета, оказалось два десятка боевиков, половина из которых, как и Савченко, были одеты в армейский камуфляж, на головах красовались черные береты.

«Твою мать, – мелькнуло в голове Виктора, – неужели Тимур задумал напасть на базу батальона, а меня использовать как отмычку для прохода через КПП?»

Он неожиданно почувствовал, как защемило сердце, к горлу подступил ком, теперь наступила ситуация, когда надо на что-то решаться.

Но решиться на активные действия он не успел. К нему подошел Тимур, скептически оглядев пленника, он произнес:

– Неплохо… – Потом добавил: – А ну, пошли за мной.

Они прошли в глубь опорного пункта, где один из углов был занавешен маскировочной тканью. Отбросив материю, Тимур пропустил внутрь Виктора, после чего вошел следом.

За перегородкой оказался еще один человек, явно гражданское лицо. По возрасту ровесник Тимура, а висевший на груди фотоаппарат с огромным профессиональным объективом подсказывал, что это журналист. За его спиной было развешано большое белое полотнище с изображением перекрестия двух флагов, государственный триколор и военно-морской с голубым андреевским крестом. Флаги были довольно талантливо нарисованы, даже с близкого расстояния трудно отличить от настоящих. Над флагами большими черными буквами красовался лозунг – «Привет из Чечни».

– Становись, – Тимур указал в направлении плаката. Когда Виктор подошел к нарисованным знаменам, Тимур на манер фокусника извлек из-за спины автомат. Новый «АК-74» с оранжевым пластмассовым магазином поблескивал при свете люминесцентных ламп вороненой сталью.

– Держи его как на присяге, – приказал Тимур, сейчас он уже не выглядел своим рубахой-парнем, а выглядел жестким работорговцем. Виктор перекинул через шею ремень, взял автомат двумя руками, прижимая к груди.

– Вот так, – неожиданно воскликнул до сих пор молчавший незнакомец. Он поднял фотоаппарат, направив на Савченко черный глаз объектива, потом негромко сказал: – Улыбочку, – и нажал на кнопку пуска. Мигнула фотовспышка. – Еще разочек…

«Странно, – подумал Виктор, – для чего они все это устроили. Не собираются же они эти фотки отсылать моему командованию. Или…» Гадать, что на уме у чеченцев, было делом безнадежным, оставалось только ждать. Хоть в чем-то должны были они проявить свои намерения.