Спецназ Сербии

Самая дерзкая военная операция 90-х: бросок на Приштину в воспоминаниях очевидцев. Ровно 20 лет назад произошло событие, которое заставило весь мир вспомнить о, казалось бы, пришедшей в упадок в 90-х годах российской армии. В ночь на 12 июня 1999 года сводный батальон воздушно-десантных войск, входивший в состав международного миротворческого контингента в Боснии и Герцеговине, преодолел более 600 километров и захватил расположенный в Приштине аэродром Слатина, на считанные часы опередив войска НАТО. Дерзкая секретная операция, о которой многие высшие чины (даже в России) узнали из трансляции CNN, едва не обернулась вооруженным конфликтом. По некоторым оценкам, все могло закончиться третьей мировой войной, а воспоминания участников тех событий, как выяснила «Лента. ру», во многом расходятся и даже противоречат друг другу.

10 июня 1999 года завершилась военная операция НАТО в Югославии. Согласно резолюции Совета безопасности ООН, в Косово вводились миротворческие силы альянса, а сербские войска покидали край. Основные силы НАТО были сосредоточены в соседней Македонии. 12 июня они собирались занять аэропорт Слатина — единственный в Косово, способный принимать военные, пассажирские и грузовые самолеты.

Однако их плану было не суждено сбыться, потому что у России созрел свой. Еще в конце мая майор Юнус-Бек Евкуров (ныне — глава Ингушетии) получил секретный приказ: в составе группы из 18 спецназовцев ГРУ скрытно проникнуть на территорию Косова и Метохии, взять под контроль аэропорт Слатина и подготовиться к прибытию основных сил российского контингента. Поставленная задача была выполнена. Подробные обстоятельства операции до сих пор засекречены.

В ночь на 12 июня батальон ВДВ на бронетранспортерах и грузовиках выдвинулся из боснийского Углевика в сторону Косова. Колонна прибыла в Приштину примерно в 2 часа ночи. Сербское население города вышло на улицы, радостно встречая российских военных, а к утру войска полностью заняли стратегический аэродром.

Известно, что план по занятию Слатины приходилось разрабатывать в тайне от многих российских военных и политиков. Скажем, о готовящейся операции не знали министр иностранных дел Игорь Иванов и, согласно некоторым свидетельствам, глава Генерального штаба Анатолий Квашнин, хотя разрабатывали план его подчиненные. Эти события получили название «Приштинский бросок». «Для начальника Генштаба это мелкая операция была. Подумаешь, батальон»

Генерал-полковник Леонид Ивашов о броске на Приштину

В 1999 году был начальником Главного управления международного военного сотрудничества Минобороны России; во время операции убедил возглавлявшего колонну генерала Виктора Заварзина продолжать движение на Приштину, несмотря на приказ главы Генштаба повернуть обратно.

Мы вели достаточно сильную аналитику мировых военно-политических процессов, и, конечно, следили за ролью в них России. И мы видели, что американцы заявили об однополярном мире и проводят стратегию по подавлению всех тех стран, которые пытаются проводить независимую политику или быть в союзе с другими центрами силы. Еще в 1993 году господин Киссинджер (американский дипломат Генри Киссинджер — прим. «Ленты. ру») заявил, что они не допустят появления где бы то ни было государств или союзов государств, способных бросить им вызов. То, что они строят однополярный мир, кстати, было закреплено и в стратегии национальной безопасности США.

Мы отчетливо наблюдали: все, что сопротивляется американской политике, просто уничтожается, втягивается в конфликт и так далее. И плюс, чтобы дисциплинировать Европу — а ведь в 1990-е годы там блуждали настроения, что, поскольку нет Варшавского договора, поскольку нет явных угроз, то возникает вопрос, зачем необходимо существование НАТО, — был развязан балканский кризис.

Нормы международного права, естественно, тоже подгонялись под концепцию однополярного мира. По сути, вся система международной безопасности, международного права подгонялась под американские устремления, американские желания и американское законодательство. И мы жестко обвиняли НАТО, когда без решения Совбеза, по их решению, начались массированные бомбардировки Югославии.

Это было преступление. Мы не шли на сотрудничество с ними. Мы оказывали возможную поддержку министерству обороны и вооруженным силам Югославии — и через присутствие своих советников, и через оказание другой помощи.