Спецоперация Крым 2014

Когда жители Симферополя и Севастополя стали выходить на многотысячные митинги, сторонникам киевской хунты стало понятно, что одними кулаками, бейсбольными битами, железными прутами и цепями свою власть им тут не установить. Потому они все чаще «топтались» возле оружейных складов, возле частей украинской армии, уговаривая солдат матросов, офицеров и мичманов «подсобить в случае чего». Многие из тех соглашались.

Но было немало и таких украинских командиров, которые понимали, что может начаться в Крыму, если активисты «Правого сектора» и «Тризуба» будут утверждать свою власть с помощью армейских и флотских стволов.

Активист «Правого сек тора» Игорь Мосийчук, осужденный за терроризм в январе того же 2014 года, но быстро амнистированный новыми украинскими властями как политзаключенный, выступил с угрозами в адрес крымских «сепаратистов»: «Попытки тех, кто хочет разорвать территориальную целостность Украины, будут жестко пресекаться. Если власть на это не способна, то «Правый сектор» сформирует «поезд дружбы». И мы, как в 90-м УНСО (украинская народная самооборона), поедем в Крым. Тогда сепаратисты, как крысы убегали, когда колонна унсовцев входила в Севастополь…»

Мосийчук имел в виду события весны 1992 года, когда около 700 активистов УНСО совместно со священниками УАПЦ (украинской автокефальной православной церкви) выехали на так называемом «поезде дружбы» на юг Украины (в том числе в Крым) для подавления там «сепаратистских настроений». И, несмотря на противодействие местных властей, прошли маршем по улицам Севастополя.

* * *

«Первая из наших главнейших задач – не допустить утечки оружия и боеприпасов из украинских частей и арсеналов» – так говорил министр обороны России Сергей Шойгу, отдавая приказы подчиненным перед началом операции в Крыму.

Для выполнения этой задачи надо было, прежде всего, найти подходы к командирам всех украинских частей, которые дислоцировались на полуострове. От их позиции в той накаленной ситуации зависело очень многое. Первые же февральские контакты россиян с украинскими командирами показали, что найти общий язык со многими из них будет непросто. За каждым из командиров бдительно присматривал один из его заместителей – своего рода политический комиссар, отвечающий перед Киевом за благонадежность «подопечного».

Командиры остерегались и побаивались этих людей, многие из которых были стукачами СБУ. Иные же офицеры лебезили перед «замполитами», дабы они не сломали карьеру своими доносами в вышестоящие штабы. И клялись им, что без их одобрения «и шагу не сделают».

Разведуправление Черноморского флота в первый же день операции в Крыму предоставило и московским, и ростовским начальникам самую подробную информацию обо всех командирах украинских частей, которые дислоцировались на полуострове. Разведчики же подсказали и возможные «ключи и коды», с помощью которых можно было найти общий язык с этими офицерами.

Первые встречи с ними с глазу на глаз уже вскоре состоялись…

Было три основных цели: создать все условия для проведения референдума и не дать сорвать его, обеспечить надежную охрану объектов Черноморского флота и не допустить вооруженного вмешательства украинских частей в политическую ситуацию.

Глава 29 Арсенал

Одним из самых крупных украинских военных объектов в Крыму были склады ракетно-артиллерийского вооружения в Инкермане. Там же хранились стрелковое оружие и боеприпасы. Этот объект украинские военные называли то базой, то арсеналом. С командира этой части – капитана I ранга в отставке Михаила Любецкого, российские генералы и решили начинать переговоры. От этого офицера в случае военной заварухи на полуострове в огромной степени зависело, кому достанется оружие. А стволы и боеприпасы могли достаться не только украинским военным, но и националистам, и татарским экстремистам.

Потому первым делом было решено «локализовать» арсенал и его начальника.

Любецкий после многих лет службы в арсенале был еще в 2010 году уволен в запас, но командование военно-морских сил Украины оставило его на прежней должности – «с учетом большого опыта службы на объекте».

Офицеры разведуправления Черноморского флота сообщили генералам Булгакову и Панкову, что Любецкий «является стойким сторонником новой власти в Киеве». Потому разговаривать с ним будет сложно.

В то же время черноморские разведчики обращали внимание московских начальников на то, что в арсенале служат люди, к профессиональному мнению которых Любецкий прислушивается особенно внимательно.

Одним из них был его зам – 38-летний капитан-лейтенант Андрей Костюченко, ветеран части, выросший в ней из советских мичманов. Любецкий ценил и его профессионализм, и здравомыслие.

Еще задолго до киевских и крымских событий 2014 года наши флотские разведчики установили, что человек этот из местных, большой патриот Крыма, военный в третьем поколении. Он тяжело пережил распад СССР и весьма прохладно относится к тому, что полуостров стал украинским.