Спецоперация Крым 2014

– Братья-севастопольцы! Со дня на день киевские майдановцы двинутся походом на Севастополь. Вооружайтесь всеми возможными способами, захватывайте склады с оружием, доставайте двустволки, готовьте «коктейли Молотова»! Те, которые придут, жалеть нас не будут. Дадим отпор бандеровской гадине! Россия с нами! Будьте готовы к обороне Севастополя!

В тот день капитан I ранга в отставке Александр Кру- чинин записал в своем дневнике:

«Под давлением митингующих в 20:00 горсовет все- таки утвердил Алексея Чалого на посту городского головы. Этот патриот города-героя за сооружение на личные средства мемориала «35 береговая батарея» стал лауреатом международной премии Ордена Святого апостола Андрея Первозванного.

Создан комитет по самообороне. На Графской пристани и у здания администрации развернуты палатки, где севастопольцев записывают в отряды самообороны. Никто не расходится. У палаток выстраиваются огромные очереди. Предпочтение отдается бывшим офицерам. Графа «военно-учетная специальность» – обязательна. Только за первые три часа в отряды народного ополчения записались более 5 тысяч человек. Записали и меня.

Не смолкает гимн города «Легендарный Севастополь». Иногда мне кажется, что уличные радиоусилители уже охрипли от частого пения. В тот же день был сформирован батальон быстрого реагирования. Пришло сообщение, что на границе с Украиной из поездов высадили первых добровольцев из Москвы и Питера, двигавшихся на помощь Севастополю. И, тем не менее, они каким-то образом проникают на полуостров сквозь дыры в пограничных кордонах. Народным ополченцам не хватает касок, палаток, фонариков, медикаментов. Зато желания крымчан не допустить на полуостров бандеровскую власть – хоть отбавляй!»

* * *

И снова в городе – огромный митинг. Он принимает резолюцию: Севастополь не признает решения Верховной Рады Украины и считает происходящее в стране государственным переворотом. Начальник местной милиции Александр Гончаров прибыл на митинг в сопровождении своих сотрудников. В своем выступлении он заявил, что правоохранительные органы ни в коем случае не будут применять силу в отношении людей, которые собрались выразить свою волю. «Милиция откажется выполнять преступные приказы, если они поступят из центральных органов власти. Мы с народом!», – сказал он.

Над горсоветом поднят российский флаг. Наспех написаны детской рукой плакаты: «Мать-Россия, верни нас домой!», «Путин, забери русский Севастополь!», «Отступать некуда – стоять до последнего!».

Тридцатитысячная толпа митингующих не умолкает: «Рос-си-я! Рос-си-я!».

А на площади адмирала Нахимова горожане встречали вернувшихся из Киева бойцов севастопольского «Беркута». Встречали как героев. Ольга Михайловна Кручинина выдергивала из своего букета гвоздики и раздавала их бойцам. Стоявший рядом с ней Александр Иванович вдруг радостно крикнул:

– Оля, там Петр!

Майор Петр Сарматов с забинтованной головой и рукой на марлевой подвязке шел в колонне «Беркута». Ольга Михайловна бросилась к брату, обняла:

– Петенька, родной! Жив-здоров!

Петр засмущался и лишь растерянно буркнул:

– Все нормально…

Он пах потом, кровью и бензином.

Вырвавшись из объятий сестры, майор стал догонять уходящую колонну, протискиваясь сквозь яростно ликующую толпу севастопольцев. Крикнул сестре:

– Дома поговорим!

* * *

Вечером Петр сидел за накрытым в его честь столом. Был он в той же серо-синей форме с камуфляжными разводами, с забинтованной головой и рукой на марлевой подвязке. А по бокам от него – Федор и Димушка (он был в увольнении). Петр рассказывал про Майдан и схватки «Беркута» с демонстрантами. Иногда, словно забывая, в какой компании он находится, Петр вставлял в свой рассказ соленое офицерское словцо.

– Ничего-ничего, накипело… – ласково говорила Ольга Михайловна, поглядывая при этом на Димушку, – Он, можно сказать, с войны вернулся…

Петр «в душу мать» проклинал размазню-президента, отдавшего «Беркут» на растерзание озверевшей толпе.

Димушка слушал Петра Михайловича – где же правда? Офицеры в академии рассказывали курсантам совсем другое – что это «Беркут» и солдаты внутренних войск зверски избивали демонстрантов и стреляли в них.

– Петр Михалыч, а какое оружие у вас на Майдане было? – осторожно спросил он Сарматова.

– А вот такое! – воскликнул Сарматов и здоровой рукой достал из кармана пачку фотографий, – Смотри! Вот наши помповые ружья с резиновыми пулями, резиновые дубинки и щиты… Вот и все наше оружие!

Фотографии пошли по кругу.

– А теперь, Димушка, смотри на этот снимок, – темпераментно говорил Сарматов, – Посмотри внимательно!

На снимке Димушка увидел лежащие на асфальте милицейские щиты. В каждом из них были пулевые пробоины.

– Как видишь, эти «дети» по «Беркуту» не из рогаток стреляли!

В этот момент в квартиру Кручининых кто-то позвонил. Ольга Михайловна открыла дверь и обомлела – на пороге стоял с изувеченным лицом сосед – отставной мичман Антонюк. В одной руке костыль, другая – на грязной подвязке из бинта. А глаз даже не видно под красно-синими подушками.

– Коля, что с тобой? Это ужас! – запричитала Ольга Михайловна.