Спецоперация Крым 2014

Путин знал, что люди из окружения Януковича советовали ему перебросить в Киев 25-ю отдельную Днепропетровскую воздушно-десантную бригаду для усиления органов правопорядка. Но Янукович испугался. Ну и использование армии для наведения порядка противоречит конституции Украины. Тогда советчики растолковали Виктору Федоровичу, что для удержания власти и усмирения Майдана можно ловко перехитрить конституцию – президентским указом передать 25-ю десантную бригаду Министерству внутренних дел, за ночь переодеть десантников в форму солдат Внутренних войск и на «законном основании» перебросить ее в Киев.

Когда Янукович предложил это министру обороны Лебедеву, тот стал «вилять хвостом». Но вроде нашел юридическое обоснование возможной переброски десантников в столицу – в рамках антитеррористической операции СБУ (такая лазейка в законе была). Так что же произошло потом?

Лебедев 19 февраля приказал 25-й бригаде прибыть в Киев, а сам в то время, когда она только-только начала готовиться к переброске, «перебросился» в Севастополь. Причем, Путин знал, что именно в тот день, 21 февраля, состоялся телефонный разговор Лебедева с министром обороны США Чаком Хэйгелом. Американец строго, словно Лебедев был его подчиненным, предостерег украинского коллегу «от возможного расширения участия украинских войск в конфликте».

* * *

Украинская армия видела нерешительность как Верховного главнокомандующего, так и министра обороны. Это передавалось личному составу и деморализовало его. И наоборот – вдохновляло разнуздавшуюся оппозицию на беспредел.

К тому же на руках президента Украины, как уже говорилось, постоянно «висели» многочисленные американские, европейские дипломаты, политики, советники. И все требовали воздержаться от силовой акции против Майдана, который, фактически, уже превратился в «незаконное вооруженное формирование».

Несколько раз Янукович все же пытался аккуратно поговорить со своими генералами – прощупывал их отношение к возможному использованию войск для наведения порядка в Киеве. Генералы отвечали по-разному: одни «выражали готовность», другие «не горели желанием». С третьими получился такой разговор:

– А что если я отдам приказ на применение армии в столице? – спросил Янукович одного из них (заместителя министра обороны).

Тот бесстрашно ответил:

– Тогда, Виктор Федорович, вас арестуют…

* * *

Чем дольше колебался и «тянул резину» Янукович, тем сильнее разрасталась гангрена.

Украинский президент своей нерешительностью, бездействием и боязнью применять силу против собравшихся на Майдане сам же и «породил» те тяжелые последствия, в которых затем оказался сам, в которых оказалась вся Украина. Он не использовал законных полномочий, которые давала ему Конституция. Президентская власть оказалась слабее силы Майдана.

Позже Янукович скажет Путину:

– Я не мог подписать приказ о применении оружия. У меня рука не поднялась…

Вот эта слабость Януковича и стала смертельным приговором Украине в целом и его политической карьере в частности. Приговором, который Виктор Федорович подписал сам той же рукой, что «не поднялась» в решающий момент его президентской судьбы.

С одной стороны Янукович слышал: «Ничего не стоит та впасть, которая не способна твердой рукой защитить закон и правопорядок. Да и себя тоже».

С другой ему нашептывали: «Маневрировать надо, маневрировать».

Янукович был в растерянности: «Это легко сказать – «твердой рукой»… Ну бросит он в Киев еще пехоту и танки. И что? Танками Майдан давить и расстреливать? Или вот «Беркут» просит боевого оружия. Это же опять кровь и трупы… Вон маршал Язов в августе 1991-го прислал в Москву танки. И что вышло? Пшик и тюремная камера…».

* * *

Что мог посоветовать Путин Януковичу, когда на Майдане уже пролилась кровь и было понятно, что «политический терапией» вылечить закопченный гарью горелых автопокрышек Киев уже не удастся?

Правда, еще оставалась надежда на то, что четверка членов европейской комиссии, решившая срочно собраться в украинской столице, поможет Януковичу и оппозиции найти выход из кризиса.

Путин понимал, как тяжело было Януковичу в той ситуации. Хотя ВВП не раз подмывало без обиняков сказать Виктору Федоровичу о тех ошибках, которые он допустил в отношениях с политическими противниками. Хотя, разве он, Путин, не допускал промашек в работе? Разве не было у него просчетов во времена его первого и второго президентских сроков, когда не клеились российско-украинские отношения?

Все годы, миновавшие после распада Союза, Кремль не уставал повторять, что Украина – стратегический партнер России, что обе страны крепко сращены общей историей, экономикой, культурой.