Спецоперация «Зверобой»

Коскинен дотронулся до ордена Красной Звезды.

– Этот, ты знаешь, еще за финскую. За штаб. Красного Знамени? Ну да, уже за нынешнюю работу.

– Вот я и толкую, насколько мне известно орденами сегодня не очень-то разбрасываются. А уж в сорок первом и подавно.

На столе у Баталина зазвонил телефон. Он снял трубку. Представился. На том конце провода был Селезнев.

– Здравствуй, Баталин, – сказал полковник. – Как ты там службу правишь? Собирается твой народ?

– Вроде как собирается. Сегодня прибыл лейтенант Коскинен.

– Добро. Устраивай Коскинена и двигай ко мне. Одна нога там, другая здесь.

Баталин положил трубку. Кивнул.

– Селезнев звонил. Вызывает к себе. Пойдем покажу, где бросить кости, да поеду. Вернусь, обговорим…

– Не заморачивайся, езжай. Начальство не любит ждать. Мне сержант все покажет.

…Через час Баталин постучал в кабинет Селезнева.

– Заходи, заходи военинженер третьего ранга! – услышал Сергей голос полковника.

– Воентехник… – поднес Баталин ладонь к фуражке.

– Как же ты в тыл полетишь? Совсем глухой. Я же четко и ясно сказал – военинженер.

Полковник протянул Сергею петлицы с рубиновой шпалой. Крепко пожал руку.

– Приказом начальника военной разведки тебе присвоено очередное воинское звание военинженера третьего ранга.

– Служу Советскому Союзу! – ответил на поздравление Баталин.

– Рад за тебя. Служи. Теперь садись, надо основательно поговорить по разведгруппе.

Селезнев протянул ему папку.

– Здесь документы на ребят: анкеты, справки, боевые характеристики и другие материалы. В состав группы войдут лейтенант Коскинен. Как ты и просил. Он разведчик опытный. Будет твоим заместителем. Снайпер Григорьев, минер-подрывник Гречин, инженер-строитель Грибной, два радиста Самсонов и Пивоварова. С ними ты знаком, сам отбирал. А также старшина Сараскин. Вот и вся восьмерка, вместе с тобой.

Но Баталин, казалось, не слышал полковника. Он внимательно и сосредоточенно листал документы, читал, возвращался заново. И чем больше он вчитывался в строки анкет и характеристик, тем сильнее его охватывало волнение. Селезнев исподволь осторожно следил за реакцией Сергея. Глядя на раскрасневшегося командира группы, полковник и сам начинал тревожиться. «Чего он так раскочегарился?» – удивился Селезнев.

– Что-нибудь не так? – осторожно спросил он.

Баталин растерянно посмотрел на начальника.

– Да все не так… Я думал вы шутили, когда говорили, что членов команды будете собирать со всех фронтов. А тут Северо-Западный, Калининский, Южный фронты, штаб инженерных войск. Грибной, оказывается, ученый. Работал с генералом Карбышевым на прорыве линии Маннергейма. Григорьев вообще герой. За два дня шестьдесят семь фашистов уложил. Гречин – один из лучших подрывников…

– Чего ты так разволновался? Значит, не обманул я тебя? – усмехнулся Селезнев.

– Дело не в этом, товарищ полковник. Ведь я и сам не одну группу сформировал, подготовил, забросил. Вроде смекаю, что к чему. Какую же вы мне задачу подкините с такими ребятами? Гитлера, что ли, грохнуть?

Баталину показалось при этих словах полковник изменился в лице, но потом взял себя в руки. Губы его медленно растянулись в улыбке.

– Интересное предложение. Так и быть, доложу начальнику военной разведке о твоей инициативе. Ему должно понравиться.

Сергей пытался что-то возразить, мол, неправильно поняли, он пошутил, но полковник резко остановил его взмахом руки.

– Еще есть вопросы по составу группы?

– Тут же все первачи собраны, товарищ полковник, как я с ними?..

– Что у тебя за терминология, Баталин? Первачи, – поморщился Селезнев. – Первач – это первый перегон самогона градусов этак под восемьдесят. Любишь самогон?

– Ненавижу. Запах сивушный, как услышу, аж выворачивает наизнанку.

– Вот это добре. Разведчику курить вовсе не следует, пить спиртное осторожно, с умом. Не первачи они у тебя, а первые, лучшие… Это ты хотел сказать, если на русский литературный перевести. Есть, конечно, и поопытнее и поматерее их. Мы ведь и академиков могли подобрать, но боюсь они экзамен по физподготовке не пройдут. А гестапо вам может устроить жестокую экзаменовку.

Начальник отдела закрыл папку, сделал аккуратный бантик из завязок и отложил ее в сторону.

– Насчет ребят, которых мы подобрали, так скажу. Все они люди зрелые, в своих профессиях состоявшиеся, чего им друг перед другом выкабениваться. Не пацаны ведь. Да и у нас есть еще добрый месяц на подготовку. Посмотрим, если кто не впишется, откомандируем. Мы должны с тобой сколотить единую крепкую команду. Сам знаешь, один в разведке, даже если он супер, ничто. Помнишь, как у Маяковского: «Единица – вздор, единица – ноль!»

– Чего ж не помню? «Плохо человеку, когда он один. Горе одному, один не воин…»

– То-то и оно, Баталин. Думаешь про кого великий поэт так здорово сказал? Про нас, разведчиков.

– Один вопрос, товарищ полковник. Конкретный.

– Давай.

– Может, мы заменим радиста Самсонова.

– С чего это вдруг? Ты же его сам отбирал.