Спецслужбы мира на Ближнем Востоке

Третий вид послов считает, что только МИД является способным успешно осуществлять внешнюю политику и что нечего засорять его «чужеродными элементами». В отрицании того очевидного факта, что разведка — «глаза и уши» любого государства, лежит множество причин: идейное неприятие так называемых силовых структур, якобы ограничивающих развитие демократии, личная неприязнь к спецслужбам, боязнь сильного конкурента и даже страх, что разведка тайно может контролировать действия послов, которые порой носили криминальный и даже уголовный характер. Внешняя разведка разработкой наших послов не занималась, компромат на них не собирала, «мусор из избы» на самый верх не выносила. Но повседневная жизнь давала доказательства, что некоторые послы осуществляли лишь представительские функции, глубоко в политику не вникали, лакировали в своих отчетах положение в стране пребывания, считали себя всевластными, откомандировывали до срока неугодных им сотрудников и даже присваивали казенное имущество.

Многое позволяли себе послы, переполненные чувством превосходства, вседозволенности и стяжательства. Ведь они причисляли себя к высшей номенклатуре, не несущими ни перед кем никакой ответственности. У работников соответствующего отдела бывшего КПСС волосы бы встали дыбом, если бы они знали всю правду о «художествах» некоторых послов.

Наш посол в одной из азиатских стран инспирировал просьбу президента принять его в Москве с официальным визитом. В действительности, президент с такой просьбой не обращался, у него было сложное внутриполитическое положение. Вопрос о визите был решен положительно. Наш посол уведомил президента о том, что его с нетерпением ждут в Москве. Тот, естественно, выразил недоумение. Послу пришлось оказать определенный нажим на президента с тем, чтобы визит все-таки состоялся, хотя никакой объективной необходимости в нем не было.

Просто посол решил таким образом организовать себе поездку в Москву в качестве сопровождающего президента.

Были случаи, когда некоторые послы требовали для своей «епархии» неоправданно большую помощь от соответствующих министерств СССР. При этом не учитывалось, что любое сотрудничество между странами должно быть взаимовыгодным. Причина заключалась в стремлении поднять свой личный авторитет перед руководством страны пребывания.

Такие человеческие недостатки части советской номенклатуры, как властолюбие, высокомерие, волюнтаризм, были присущи и некоторым послам. Это влияло на установление деловых отношений с резидентами.

На скользкой дороге разведчика несть числа неприятностям, конфликтам, опасностям. Всякого рода «волчьи ямы» и капканы, сооружаемые противостоящими спецслужбами (местными и западными), логичны и естественны. В силу своих служебных обязанностей они не должны осыпать розами путь разведчика.

Противоестественно, когда на этом пути встречаются шипы и колючки, нарочно разбросанные теми, кто работает рядом. Создается избыток негативных эмоций, нервной напряженности. Это напрямую относится к сложной сфере деятельности: «посол — резидент».

Накануне выезда за рубеж разведчик собирает различную информацию, включая сведения на тех, с кем ему придется долгое время работать бок о бок. От гармонии между дирижером (посол), второй скрипкой (резидент) и остальными оркестрантами зависит качество звучания, успех симфонии.

Много лет назад в кабинете дома № 2 (штаб-квартира Первого Главного Управления КГБ) проходила непринужденная беседа двух сотрудников. Один подшивал дело, другой, покуривая сигарету, наблюдал за его работой. Общие взгляды на жизнь, общие интересы (тихая охота за грибами, любовь к поэзии и увлечение красивыми женщинами) перешли в дружбу, которая предопределяла откровенный обмен мнениями на различные темы.

— Зашел к тебе, когда узнал, что ты выезжаешь «резаком» (резидентом) в жаркую страну. Поди, снова будешь изображать из себя Лоуренса Аравийского?

— Да надоело сидеть в Центре, собирать подписи разных начальников, перебирать и подшивать бумажки. «Кипит наша юная кровь огнем неистраченных сил», как сказал поэт. А до Лоуренса далеко, задачи более прозаические — искать, подобно петуху, жемчужное зерно в навозе, и пространство, не как у Лоуренса, довольно замкнутое, далеко не разбежишься.

— Зато будешь ездить на автомашине, а не на верблюде.

— Деньги на машину надо еще у финансистов выбить. Жмутся, говорят, месяца два надо пешком походить.

— «Не в том тебе завидую с такой мучительной обидою, что отъезжаешь ты и вскоре на Средиземном будешь море». Кстати, Гумилев…

— Знаю! «Не завидуй другу, если друг богаче, если он умней, пусть его богатство, пусть его удачи не сотрут ремней». Кто?

— Не знаю.

— Игорь Северянин. Надо знать. Его стихи нравятся женщинам, тоже учти!

— Учту.

— Кстати, о птичках. Кто у тебя будет послом?

— Точно еще не знаю. Идет разговор, что, наверно, Вадим Иванович С.

— Как, неужели он? Разве с него уже сняли выговор за строительство на казенный счет личного бассейна?