Спецслужбы мира на Ближнем Востоке

— Материал получен твоей газетой для публикации?

— Нет.

— А откуда он у тебя?

— Я взял его на время у секретаря министра информации.

Вот это уже становилось интересным. Надо было бы задать еще ряд вопросов, но «Батан» вдруг заторопился и попросил высадить его у ближайшей остановки автобуса.

— Встреча завтра на том же месте, — успел сказать ему я.

На следующий день «Батан» с таинственным видом передал мне пакет, завернутый в газету. Беседа была короткой, уговорились встретиться через неделю.

С волнением и ожиданием я возвращался в посольство. Еще бы! Это был первый документальный материал, полученный мною за первое полугодие пребывания в Каире. Сразу сел за его перевод. Но тут пришла в голову мысль: «Проблема создания ракет и самолетов ближе нашему военному атташе. Пусть он даст оценку полученной информации прежде, чем направлять ее почтой в Центр».

Тот, посмотрев на первые страницы моего перевода, заявил, что данный материал является изложением статьи из открытого западногерманского журнала и ему хорошо известен. Волнение и ожидание испарились, их место заняла злость. В ответ на хорошее отношение, на оплаченные мною обеды, на выдачу денег за довольно пустую справку — попытка всунуть «туфту», перевод с немецкого на арабский. Стоп! Злость и обида — плохие советчики. Надо думать, что (или кто) стоит за попыткой «втереть очки»; почему «Батан» после определенной боязни стал спокоен и даже выступил с собственной инициативой?

После анализа осталось только два варианта. «Батан» доложил местной контрразведке о своем контакте со мной, и та решила поиграть в «кошки-мышки». Этим можно объяснить изменение в его поведении. Второй вариант — увидев во мне источник получения денег, решил подзаработать, практически ничем при этом не рискуя. Ведь материал не имел грифа «секретно».

Резидент заявил, что оба эти варианта имеют основания, и оба говорят за то, что дальнейшая разработка «Батана» является нецелесообразной.

— Не трать больше на свою «уклейку» ни времени, ни денег. Тихо, без сцен и упреков прекрати с ним встречи. Ищи «жирных карасей» в другом пруду, например, в дипкорпусе. Вероятность подстав там значительно меньше. Для опыта и назидания, что можно ожидать от пишущей братии, расскажу одну историю, которая произошла с нашей точкой в Бейруте. Там был приобретен один источник. Он когда-то работал в местном МИДе, затем уволен оттуда, но нас об этом не уведомил. Перед увольнением украл большое количество мидовских чистых бланков. На них он, обрабатывая местную и иностранную прессу, печатал всякого рода аналитические справки и передавал их нам за большие деньги. Они были столь интересны и правдоподобны, что пользовались успехом у Центра. Так продолжалось до тех пор, пока наши сотрудники не приобрели у действительно работающего в МИДе сотрудника документы. Так что по утрам надо читать всю прессу, а не только газету «Аль-Ахрам».

На очередной и последней встрече с «Батаном» я вернул ему документ, заявив при этом, что раньше прочитал на эту тему обширную статью в западногерманском журнале. Собеседник выглядел обескураженным и даже растерянным. После долгого молчания он спросил:

— Что же ты от меня хочешь?

— Президент Насер стремится создать с помощью западногерманских специалистов свою авиационную промышленность и ракеты — это его право. Да поможет ему Аллах в этом. Но, насколько я знаю, в МВД Египта работает в качестве советников группа бывших нацистов, которые пытаются сунуть свои грязные пальцы в советско-египетские отношения. Я как советский дипломат считаю, что эти отношения на благо наших народов должны крепнуть и развиваться. Вот если ты сообщишь, кто и как из западных специалистов в Египте пытается мешать нашей дружбе, то я буду весьма признателен тебе.

Произнося эту тираду, я искоса поглядывал на «Батана». Его лицо было безучастным. Согласия выяснить этот вопрос он не давал. Молчание затягивалось. Не клюет!

— Если у тебя или твоих друзей из министерства будет что-то интересное по этой теме, то позвони мне в посольство, назовись Махмудом. Это значит, на следующий день мы встретимся на нашем старом месте и в то же время, как сегодня. Договорились?

«Батан» буркнул что-то невнятное и вышел из машины. Звонка от него не было. Больше я с ним не встречался, и на душе стало спокойнее. Все стало ясно.

Вот здесь и пришла пора оговориться, что данное повествование — не шпионский надуманный роман, не расширенная копия служебного отчета после окончания командировки. Оно еще продолжается, и впереди много неожиданного. Повествование не является также хронологическим дневником с цитатами из газет, который обычно ведут журналисты. И тем более это не дневник разведчика. Ведение их категорически запрещено! Если бы я записывал каждый день на сон грядущий все увиденное, услышанное, пережитое, ввел бы в канву повествования своих коллег, то получилась бы сага о разведке. Этот жанр — для маститых литераторов.