Спецслужбы мира за 500 лет

Благодаря такому промаху Джеймсона Арнольд оказался своевременно предупрежденным. Андре же был отдан под суд и повешен.

Роберт Таунсенд, послав предупреждение Толмеджу о личности и вероятной миссии „Андерсона“, боялся, по-видимому, предательства, как возмездия за казнь столь популярного майора Андре. Он закрыл свой магазин в Нью-Йорке на три недели. Счета говорят о том, что за это время он потратил 500 фунтов стерлингов. Главная бухгалтерская книга, которую тщательно вел сам Вашингтон, показывает, что между 1775 и 1781 годами американский главнокомандующий израсходовал всего лишь 17 617 долларов на свою шпионскую организацию; платежи заносились в книгу как выдачи «безымянным лицам“, чтобы не раскрывать их имен.

Таким образом, израсходованные Таунсендом 500 фунтов стерлингов представляли большую сумму по сравнению с общей суммой расходов Вашингтона на секретную службу. И мы можем допустить, что он тратил деньги из собственных средств, что среди людей, работавших с ним, были и такие, которые могли выдать его англичанам, хотя бы как горячего патриота; наконец, что в израсходованную им сумму были включены деньги, потраченные на „заботу“ о наиболее сомнительных из этих людей в виде подарков, отступных или прямых взяток.

В одном из писем „Калпера“, посланном на восемнадцатый день после казни Андре, указывается, что Роберт Таунсенд покинул свой пост в Нью-Йорке тотчас же после ареста английского шпиона, но до вынесения приговора и приведения его в исполнение.

За исключением генерала Вашингтона, все лица, связанные с таунсендовской цепочкой секретной службы, прожили лет по пятьдесят (а иные и больше) после начала Американской революции. Известно, что Вашингтон в бытность свою президентом навестил своих бывших секретных агентов, обитавших на Лонг-Айленде. Он высоко ценил точные сведения, которые ему доставляли во время войны, и решил, что никто из них не должен пострадать за это. Поэтому все документы, относящиеся к их деятельности и к работе других преданных ему шпионов, были опечатаны. Прошло больше столетия, пока личности таинственных „Калперов“, Старшего и Младшего, не были окончательно установлены».[220]

Тайная война между Англией и США велась и в Европе. В 1776 г. в качестве посла Американской республики в Париж прибыл Бенджамин Франклин. Для того чтобы оказать давление на Людовика XVI с целью вовлечь Францию в войну с Англией, Франклин использовал старинное соперничество Франции и Англии, а также симпатии передовых элементов французского общества к Америке. Секретарем первого американского посольства был Эдуард Банкрофт, как позже выяснилось, тайный шпион английского правительства. В качестве его оппонента-контрразведчика выступал член Конгресса от Виргинии публицист Артур Ли.

«Под маской любознательности и преданности своему служебному долгу Банкрофт узнавал от Франклина все, что тому было известно; и все, что Банкрофт узнавал от Франклина, немедленно передавалось в Англию, лорду Уэймуту или лорду Саффолку. Франклин, которому французы доверяли, сам того не сознавая, выуживал у них секретные сведения, которые передавались прямо в Лондон. Нередко эти секреты так и не попадали в Америку, ибо Банкрофт перехватывал и задерживал депеши.

О проницательности Артура Ли как борца со шпионажем можно судить по тому, что он первый распознал в Банкрофте шпиона на службе у британского правительства. Свои опасения Ли изложил самому Франклину и, что еще важнее, представил доказательства. Банкрофт неоднократно ездил в Лондон и каждый раз присутствовал там на секретных собраниях тайного совета короля. Эти сведения Артур Ли получил от своего брата Вильяма, исключительное положение которого в Англии давало ему много преимуществ в занятии импровизированной контрразведкой. Уильям Ли был не только удачливым торговцем табаком – в 1773–1774 годы он был одним из двух шерифов (начальников полиции) Лондона. <…>

Но Франклин знать ничего не хотел. <…> Эдуард Банкрофт был его старинный друг и преданный ученик, а великие люди питают нежную привязанность к своим ученикам. Самого Ли стали третировать как подозрительного смутьяна; бранили за то, что ныне может быть названо исторической прозорливостью. Безграничное доверие Франклина являлось той ширмой, в которой Банкрофт нуждался; негодование Франклина, как видно, сильно связывало братьев Ли. Банкрофт, для которого шпионаж был средством обогащения, стал ориентироваться на другую профессию. Как всякий прирожденный заговорщик, он обладал инстинктом азартного игрока и всегда был занят подготовкой какой-нибудь выгодной спекуляции. По-видимому, Франклин не замечал и не осуждал этих явных уклонений от занятий медицинской наукой и от государственных дел.