Спецслужбы мира за 500 лет

Здесь мы пробыли три дня, пока прошли первые порывы ярости поляков, и тогда наш избавитель, не смея скрывать нас далее в городе, наполненном шпионами-евреями, уговорил нас отдаться в плен полякам; но, для большей безопасности, советовал мне, как иностранке, идти впереди с детьми и кричать по-польски, что я англичанка. При выходе нашем на улицу мы были поражены ужасной картиной; грязные улицы были загромождены мертвыми телами, буйные толпы поляков кричали: „руби москалей!“».[222]

Под влиянием Великой французской революции радикально настроенная часть повстанцев сформировала группу польских якобинцев, которые пытались развернуть в Польше революционный террор. Девятого мая и 28 июня они спровоцировали в Варшаве беспорядки, во время которых происходили казни участников Тарговицкой конфедерации. В итоге экстремизм якобинцев оттолкнул от восставших многих умеренно настроенных поляков.

Австрия, Пруссия и Россия решили подавить восстание, и летом 1794 г. начались активные боевые действия. (При этом польское восстание оттянуло на себя значительную часть прусских войск и облегчило положение революционной Франции.) В начале сентября на театр военных действий прибыл 10-тысячный корпус генерал-аншефа А. В. Суворова; 26 октября (6 ноября) его войска штурмов взяли Варшаву.

Тринадцатого (24) октября 1795 г. между Россией, Австрией и Пруссией была подписана Конвенция о третьем разделе Польши. К России отошли земли к востоку от Буга и линии Немиров – Гродно – Неман; к Австрии – Сандомирское, Краковское, Люблинское воеводства, а также часть Мазовецкого, Подляшского, Холмского и Брест-Литовского воеводств; к Пруссии – бо́льшая часть Мазовецкого воеводства с Варшавой, часть Трокского, Подляшского и Равского воеводств.

И наконец в 1797 г., уже после смерти Екатерины, между Россией, Австрией и Пруссией была подписана заключительная конвенция этой серии, утвердившая раздел Речи Посполитой и ликвидировавшая остатки польской государственности.

В конце жизни Екатерина II намеревалась передать трон напрямую внуку Александру Павловичу, минуя своего сына, наследника престола. Опасность лишиться короны для Павла становилась все более реальной. Спасла его болезнь императрицы и ее внезапная кончина.

Шестого ноября 1796 г. Павел I стал российским императором. По мнению некоторых очевидцев последних минут жизни императрицы, ее манифест о назначении наследником Александра был передан Павлу его сторонниками и незамедлительно уничтожен. Затем он приказал своей гвардии прибыть в Петербург. В составе гатчинской гвардии состояло шесть номерных пехотных батальонов (два гренадерских и четыре мушкетерских), егерская рота, один артиллерийский батальон и три кавалерийских полка (жандармский, драгунский и гусарский) общей численностью около 2000 человек. Личный состав этих подразделений был распределен по полкам лейб-гвардии с сохранением чинов. Срок службы для рядовых гатчинских гвардейцев сокращался до пятнадцати лет.

«Маленькое „гатчинское войско“, своего рода потешные, было протестом против екатерининской гвардии и ее порядков. Суровые и „отчетливые“ гатчинские службисты, „фрунтовики“, составляли решительный контраст с изнеженными сибаритами, щеголями и мотами „зубовских“ времен, лишь для проформы числившимися в полках и проводившими время в кутежах и повесничестве».[223]

Для гвардейских господ офицеров павловские реформы оказались болезненны еще и потому, что нижние чины из дворян, состоявшие при полках, но находившиеся в длительных отпусках, были уволены. Запись дворянских недорослей в гвардию «с пеленок» отменили: начинать служить в войсках дети дворян могли не ранее шестнадцати лет в звании юнкера.

Численность гвардии при Павле I значительно возросла. В 1796 г. сформировали два отдельных батальона лейб-гвардии – Егерский и Артиллерийский (на базе бомбардирской роты Преображенского полка), а в 1798 г. – два новых кавалерийских полка. На основе Донской и Чугуевской команд создан лейб-гвардии Казачий, а на основе лейб-гусарского эскадрона – лейб-гвардии Гусарский полки. Эти части уже не составляли Собственный Его Величества конвой и несли службу по охране царя и членов его семьи наравне с полками старой гвардии. В 1799 г. к гвардии причислили Лейб-Уральскую сотню и Кавалергардский корпус. Последний имел статус гвардии Великого магистра Ордена Святого Иоанна Иерусалимского (Мальтийского ордена). В нем полагалось иметь около двухсот дворян из числа членов ордена.

Император стремился к искоренению порядков ненавистного ему предыдущего царствования. «Павловская муштра имела до некоторой степени положительное воспитательное значение. Она сильно подтянула блестящую, но распущенную армию, особенно же гвардию конца царствования Екатерины. Щеголям и сибаритам, манкировавшим своими обязанностями, смотревшими на службу как на приятную синекуру, <…> было дано понять (и почувствовать), что служба есть прежде всего служба. <…> Порядок, отчетливость и „единообразие“ всюду были наведены образцовые. Ослабевшая струна была подтянута… и перетянута».[224]