Спецслужбы мира за 500 лет

Однако порядки, насаждаемые в русской армии Павлом I, все же вызывали резкую критику со стороны Суворова, который продолжал воспитывать солдат по-своему. Он не раз язвительно говорил: «Косой не колоть, буклей не палить, пудрой не стрелять». Или другое: «Пудра не порох, букля не пушка, коса не тесак, и я не немец, а природный русак». Эти слова, переданные императору «доброжелателями» фельдмаршала, вызвали гнев, и 6 февраля 1797 г. Суворов был уволен в отставку без права ношения мундира. В апреле он прибыл в свое имение Губерния возле белорусского городка Кобрин. Но уже в мае Суворова отправили в другое имение – село Кончанское Боровичского уезда Новгородской губернии. Приказ о новой ссылке привез коллежский асессор Тайной экспедиции А. Н. Николаев. После отъезда Суворова приглашенные им на жительство в Кобрин офицеры (18 человек) были Николаевым арестованы и затем посажены в Киеве в крепость.

По-прежнему опасаясь фельдмаршала, Павел I приказал генерал-прокурору А. Б. Куракину установить за ним негласное наблюдение. Первоначально надзор за Суворовым был возложен на боровичского городничего А. Л. Вындомского, который сумел отказаться, сославшись на болезнь и занятость. После этого в Кончанское был направлен А. Н. Николаев, получивший специальную секретную инструкцию. В инструкции говорилось:

«О письменном его самого [Суворова] и находящихся при нем производстве наблюдать наиприлежнейше, в чем оно состоять будет, через кого именно и где; а особливо иметь в неусыпной бдительности пересылку писем, в дом его присылаемых, какими бы то путями не было».[230]

Корреспонденция Суворова перлюстрировалась, ему не позволялось выезжать далее десяти километров от села, обо всех его посетителях докладывалось. Для наблюдения за домом князя Николаев получил от Боровичского земского исправника двух испытанных «в исправности и в расторопности» солдат боровичской Штатной команды. Были также задействованы соседи Суворова по имению – помещики Ф. М. Мантуров и А. Ф. Сабуров, секретные агенты.

После отказа Суворова возглавить выступление против Павла I Каховский отбыл в свое имение Смоляничи в Смоленской губернии, где начал создание разветвленной подпольной офицерской организации. Всего в ее рядах в 1797–1798 гг. насчитывалось около ста человек, от поручика до полковника; связи имелись в Москве, Калуге, Орле, Дорогобуже, Несвиже, Петербурге. Отличием этой организации было отсутствие в ее рядах претендента на престол. По сути, это был первый «низовой» заговор, участники которого не были связаны с верхушкой петербургской знати. Но покровительство заговорщикам из Петербурга оказывалось, и не без участия руководства Тайной экспедиции.

Целью заговорщиков было устранение Павла I с престола путем вооруженного восстания воинских частей (Петербургский драгунский, 4-й артиллерийский, легкоконный полк В. Д. Давыдова и др.) или убийство императора.

Линденер писал:

«…Они совещались на Государеву смерть, а еще ясно доказывает, что они злое намерение имели, и к произведению его в действие единого случая недоставало, что еще более подтверждает Каховский – тем, что он отдавал свое имение Потемкину (который был согласен лично убить Павла I), и отсюда видно, что совершение злодейского намерения, ежели б оно удалось, он имел бы надежду на приобретение другого имения, и, следовательно, он уже имел предмет такой надежде!»[231]

Заговорщики соблюдали конспирацию: все руководители имели вымышленные имена (например: Каховский – «Молчанов», полковник Петр Дехтерев – «Гладкий» и др.). Переписка осуществлялась с использованием кодовых наименований, и в ходе следствия не все клички удалось расшифровать.

У заговорщиков хватало сочувствующих. Например, в 1798 г. надворный советник Е. Б. Фукс уговаривал свидетелей изменить показания в пользу арестованных офицеров. Линденер позже получил из Петербурга указания уничтожить все материалы по Дрогобужскому делу. Да и наказания для большинства арестованных были на удивление мягкими. Обер-секретарь Тайной экспедиции Макаров после переворота стал в 1801 г. членом Комиссии по пересмотру прежних уголовных дел. А Егор Фукс не только не был наказан, но и получил повышение в звании, став статским советником.