Спецслужбы мира за 500 лет

В начале марта 1821 г. началась революция в Пьемонте, где заговорщики в городе Алессандрия захватили цитадель и создали временную хунту. Хунта призвала народ к войне с Австрией для завоевания национальной независимости. После этого восстания произошли в Турине и других городах. Король Виктор Эммануил отрекся от престола, а принц Карл Альберт, назначенный регентом, объявил о введении конституции. Однако вскоре он отказался от регентства и поддержки конституции и покинул Турин. Граф С. А. Санта-Роза и другие руководители восстания исходили из того, что Савойская династия будет сохранена. В результате революция не получила широкой народной поддержки, и армейские части примкнувшие к восстанию, оказались деморализованы.

В начале 1821 г. заседания конгресса Священного союза были перенесены из Троппау в Лайбах,[273] чтобы быть ближе к мятежным итальянским королевствам. В марте 1821 г. австрийские войска подавили революцию в Неаполе, а через месяц вторглись в Пьемонт. Боевой дух итальянских войск был настолько низок, что они не смогли оказать достойного сопротивления. Стоит добавить, что Александр I постоянно предлагал помощь австрийцам в подавлении революционных выступлений.

Восстания в Неаполе и Пьемонте, хотя и потерпели неудачу, выявили неспособность абсолютистских режимов удержать власть без военной помощи Австрии. Был и еще один урок: добиться успеха в отдельных государствах, в отрыве от борьбы за политическое переустройство Италии в целом – невозможно

* * *

Революционное движение началось и в Греции. Для Александра I особенно неприятным был тот факт, что один из инициаторов греческого восстания – А. К. Ипсиланти – был генерал-майором русской службы и некоторое время даже флигель-адъютантом императора. Кампания Ипсиланти против османов в Молдавии окончилась неудачей, но она отвлекла внимание Турции от событий в самой Греции. Первые выстрелы прогремели в Пелопоннесе в конце марта 1821 г., и вскоре революционный пожар охватил всю страну. В одной из своих прокламаций Ипсиланти писал, что поддержку против Османской империи ему обещала «одна великая держава» (подразумевалась Россия). В сознании греков до последнего жила надежда, что именно Россия, единоверная с греками страна, поможет им освободиться. Но этим мечтам не суждено было осуществиться.

* * *

После «Семеновской истории», органично наложившейся на революционные выступления в Европе, недоверие Александра I к гвардии усилилось. Тайная военная полиция получила указание усилить негласный надзор за гвардейцами, и Грибовский в этом направлении работал весьма успешно. Уже в мае 1821 г. через начальника штаба Гвардейского корпуса Бенкендорфа он представил Александру I докладную записку о деятельности «Союза благоденствия». Записка содержала подробные сведения об истории создания союза, о его структуре (Коренная и Побочные управы), о методах конспирации и вербовки членов тайного общества, о Московском съезде Коренной управы, обо всех участниках съезда и его результатах. Общая численность членов тайных обществ в записке оценивалась в двести с лишним человек, конкретно приводились фамилии тридцати пяти активных заговорщиков. По мнению Грибовского и Бенкендорфа, наибольшее внимание правительству следовало обратить на Н. И. Тургенева, Ф. Н. Глинку, А. Ф. фон дер Бригена, всех Муравьевых, И. А. и М. А. Фонвизиных, П. Х. Граббе, М. Ф. Орлова и И. Г. Бурцова.

В заключительной части записки говорилось:

«Отрицать, впрочем, невозможно, что есть зародыш беспокойного духа в войсках, особенно в гвардии, прильнувший, так сказать, от иноземцев во время нахождения за границей и поддержанный стечением разных обстоятельств; но войска сами по себе ни на что не решатся, а могли бы разве послужить орудием для других, как пагубные новейшие примеры в других странах доказали. При бдительном надзоре и кротких, но постоянных мерах сие может быть постепенно отвращено. Между прочим, весьма не худо бы казалось, чтобы офицеры, как люди, до поступления еще на службу совершенно приготовившиеся, перестали посещать частно преподаваемые курсы, особенно политических наук, поверхностное изучение которых, без предварительных прочных оснований и без пособия других наук, наносит величайший вред. Сие полупознание поставляет в такое сомнительное положение, в котором воображение воспламенено, дух встревожен, а ум, блуждая во мраке без руководителя, ищет того, чего не видит и не постигает, и кончает тем, что или еще более возрастает сомнение, или же приведет на скользкий путь заблуждений».[274]

Никаких последствий для заговорщиков эта записка, однако, не имела, а после смерти императора была обнаружена среди личных бумаг в его кабинете без каких-либо пометок (!).