Спецслужбы мира за 500 лет

Что касается Московской Руси того времени, расположенной посредине между Востоком и Западом, то в первой трети XVI в. завершилось создание территориального ядра единого Российского государства и централизованного государственного аппарата. Уже в конце правления Ивана III (1462–1505) под власть Москвы перешли князья Новгород-Северский и Черниговский. В 1503 г. великий князь Литовский признал право Ивана III на владения Брянском, Гомелем, Путивлем, Черниговом и большей частью витебских и смоленских земель.

Во время правления Василия III (1505–1533) к Москве были окончательно присоединены Пермские земли, Псков, Волоцкий удел, Рязанское и Новгород-Северское княжества, а в 1514 г. Смоленск. Также были заложены основы самодержавного правления. В 1510 г., после присоединения Пскова к Москве, монах псковского Елеазарова монастыря Филофей[15] направил великому князю послание, в котором впервые была сформулирована церковно-политическая доктрина «Москва – третий Рим». Скорее всего, именно она послужила основой для изменения титула великого князя Московского, который стал именоваться государем всея Руси.

Одновременно с процессом консолидации власти происходило и укрепление княжеских секретных служб: разведки, контрразведки, государевой охраны, которые позволяли великому князю и государю всея Руси использовать скрытые от посторонних глаз средства и методы борьбы как с внутренними, так и с внешними врагами.

Внешними стимулами развития государевой службы безопасности стали русско-польская война 1507–1522 гг. из-за Смоленска, проникновение на Русь купцов Союза свободных городов Северной Европы (Ганзы), получивших в 1514 г. разрешение торговать в Новгороде и Пскове и право на проезд в Холмогоры, а также усиление надзора за дипломатами, число которых заметно возросло.

Внутренним фактором явилась разгоревшаяся в 1509 г. борьба между сторонником сильной великокняжеской власти игуменом Волоцкого монастыря Иосифом и новгородским архиепископом Серапионом, настаивавшем на приоритете верховенства Церкви над властью светской. В итоге церковный собор заточил Серапиона в Андрониковом монастыре, поставив таким образом окончательную точку в определении приоритетов светской и церковной власти на Руси.

В этот период различные виды секретной деятельности максимально засекречиваются и становятся династическими. Можно утверждать, что в первой четверти XVI в. на Руси происходило определенное разделение княжеской секретной службы на две наиболее выделяющиеся из всего множества направлений линии: политический розыск и контрразведка.

Василий III продолжил начинания предков, направленные на укрепление резервной базы московских князей на севере. Он неоднократно приезжал в Вологду на богомолье и даже выражал желание принять постриг в Кирилло-Белозерском монастыре.

«Нам важно отметить два обстоятельства, – писал П. А. Колесников, – которые были понятны современникам, но потом забылись. Во-первых, вероятно, уже в конце XV в. наиболее надежным местом хранения великокняжеской казны были Белоозеро и Вологда, особенно когда последняя стала уездным центром. Из нее можно было при необходимости перенести казну в другое безопасное место. В 1480 г., когда на Угре решался вековой вопрос об окончательной ликвидации монголо-татарского ига, Иван III отправляет свою жену Софью вместе с казной на Белоозеро. В завещании Ивана III говорится о великокняжеской казне на Белоозере и в Вологде. Во-вторых, огромный район Европейского Севера, вошедший к концу XV в. в состав Российского государства, особенно Вологодский и Белозерский уезды, были значительным резервом пополнения государевой казны. Не случайно в своем завещании Иван III передает сыну, кроме коренных великокняжеских земель, ряд важных городов и земель на севере (Вологда, Белоозеро, Двина и Вятка). Особенным вниманием великих князей, начиная с Василия II, пользовались северные монастыри: Спасо-Прилуцкий, Кирилло-Белозерский, Ферапонтовский и др.».[16]

Посол Священной Римской империи Сигизмунд Герберштейн, прибывший в Москву с дипломатической миссией в 1526 г., оставил такие заметки о Вологде:

«Так как крепость ее укреплена самим характером местности, то говорят, что государь обычно хранит там часть своей казны».[17]

Во время регентства вдовы Василия III Елены Глинской (1533–1538) в Москве под руководством выходца из Италии архитектора Петрока Малого строится Китай-город, название которого происходит от древнерусского слова «кета» («кита») – корзина, плетень. Позднее подобные укрепления появились в Смоленске, Себеже, Пронске и Вологде. Строительство плетеных укреплений объясняется их простой и в то же время эффективной антипушечной конструкцией. Неприятельские ядра, проходя сквозь плетень, вязли в насыпной сердцевине, не разрушая преграды. Преимуществами таких сооружений, кроме высокой оборонительной эффективности, были скорость постройки и быстрая восстанавливаемость.