Спецслужбы мира за 500 лет

Деятельность мятежников заключалась в следующем. Во-первых, они старались охватить пропагандой и агитацией большинство территорий Грузии, надеясь привлечь к восстанию широкие крестьянские массы. Во-вторых, была поставлена цель вовлечь в борьбу против России другие кавказские народы, чтобы в момент восстания максимально рассредоточить русские войска, и в этом направлении велась определенная работа.

Различные антироссийские группы надеялись на помощь со стороны Турции, Англии и Франции. Одним из первых в 1830 г. на территорию так называемой Черкессии (включала Кабардино-Балкарию, Карачаево-Черкессию, Адыгею, часть современного Краснодарского края и Абхазии) нелегально проник британский разведчик Эдмонд Спенсер. Он прибыл из Турции на фелюге контрабандистов; легенда – генуэзский врач. Одним из информаторов Спенсера стал выходец из Силезии ювелир Натан Шрегер, попавший в плен к черкесам во время одного из набегов на земли казаков.

Третьего июня 1830 г. в Севастополе вспыхнул один из так называемых холерных бунтов, причиной которого стали злоупотребления властей во время карантина. Бунт начался выступлением мастеровых флотских экипажей, затем к ним присоединились городские низы, вооруженные матросы и солдаты. Были убиты несколько офицеров и чиновников, пострадали также купцы, поднявшие цены на продовольствие. Бунт продолжался пять дней. После его подавления военный суд рассмотрел дела около 1580 участников, семь человек были расстреляны, несколько сотен прогнали сквозь строй, а затем сослали на каторгу и в арестантские роты.

Летом – осенью 1830 г. в России начался рост оппозиционных настроений в образованной части общества под влиянием революций во Франции и Бельгии.

Причиной июльской революции 1830 г. во Франции стала политика короля Карла Х, который стремился восстановить порядки, царивших до Великой французской революции (Реставрация). Поводом к вооруженному восстанию стали подписанные королем 25 июля ордонансы о роспуске палаты депутатов, ограничении избирательного права земским цензом и об усилении репрессий против свободной прессы. Двадцать седьмого июля, на следующий день после опубликования ордонансов, на улицах Парижа начались баррикадные бои, зачинщиками которых были студенты; некоторые солдаты стали переходить на сторону восставших. Тридцатого июля восставшие заняли королевский дворец. Депутаты парламента передали корону герцогу Орлеанскому – Луи Филиппу, власть которого была несколько урезана. Государственный аппарат и командный состав французской армии очистили от крайних реакционеров, было введено местное и областное самоуправление, однако трудящиеся массы не получили права голоса, а тяжелые косвенные налоги не были отменены. Отдельные волнения пролетариев были быстро подавлены. Полицейско-бюрократический аппарат, сложившийся в период империи Наполеона, перешел в другие руки; наступил «золотой век» французской буржуазии.

* * *

События во Франции воодушевили бельгийцев. Двадцать пятого августа начались стихийные антиголландские выступления в Брюсселе, а затем в Вервье, Лувене и Льеже, откуда быстро распространились по всему югу. Немалую роль среди причин, вызвавших революцию, играло различие вероисповеданий: жители Бельгии в основном были католиками, а Голландия – протестантская страна. Когда в сентябре голландские войска вступили в южные провинции, их встретили как захватчиков. Четвертого октября Бельгия вышла из состава нидерландского королевства и провозгласила независимость.

* * *

Для истории международных отношений первой половины XIX в. бельгийская революция имела большое значение: она, по существу, нанесла один из самых тяжелых ударов по всей системе Священного союза. В личном письме Николаю I нидерландский король Вильгельм I писал, что «восстание в королевстве явится <…> серьезной опасностью», что оно «парализует назначение Нидерландов в европейской системе» и что «присутствие союзных войск на территории Нидерландов можно будет согласовать с сохранением общего мира».[346]

Русский император ответил:

«Интересы всех правительств и мир всей Европы затрагиваются событиями в Бельгии. Проникнутый этими убеждениями, я готов выполнить в согласии с моими союзниками взятые на себя обязательства во всем их объеме, и в части, касающейся меня, я не колеблюсь ответить на призыв Вашего Величества: уже отдан приказ, чтобы были собраны необходимые войска».[347]

Однако в то же время министр иностранных дел России граф Нессельроде выражал беспокойство в связи с позицией французского правительства, «намеревающегося оказать сопротивление, даже силой оружия, всякой попытке иностранной державы бороться с бельгийской революцией».[348]

Предпринимая шаги к осуществлению планов вторжения в Бельгию и во Францию, Николай I решил прозондировать точку зрения союзников – Пруссии и Австрии. С этой целью в Вену отправился чрезвычайный посол русского императора генерал-адъютант граф Орлов, а в Берлин – фельдмаршал Дибич.

* * *