Спецслужбы мира за 500 лет

Помните, что, перестав работать в революционной среде, сделавшись мирным членом общества, он будет полезен и дальше для государства, хотя и не сотрудником, будет полезен уже в новом положении. Вы лишаетесь сотрудника, но вы приобретаете в обществе друга для правительства, полезного человека для государства».[549]

Кроме агентов Зубатова и филеров Медникова оперативной работой в Московском охранном отделении занимались полицейские надзиратели. Они отвечали за осуществление надзора за политически неблагонадежными лицами и студенческой молодежью, занимались проверкой лиц, вызвавших подозрение. Надзиратели имели право ношения штатского платья и должны были дважды в неделю докладывать обо всем в Охранное отделение и получать новые распоряжения. Участковый пристав, сотрудники полиции и гражданские чиновники обязывались оказывать надзирателям всяческое содействие. Основными помощниками надзирателей являлись содержатели меблированных комнат, швейцары, ночные сторожа, дворники и тому подобный служилый люд. Надзиратель проживал во вверенном ему районе недалеко от участкового полицейского управления и не мог без разрешения отлучаться.

Круг обязанностей полицейских надзирателей регламентировался не подлежавшей оглашению «Инструкцией полицейским надзирателям при Отделении по охранению общественной безопасности и порядка в Москве», утвержденной московским обер-полицмейстером 10 марта 1897 г. Одной из причин успеха московских спецслужб было хорошее взаимодействие начальника охранного отделения С. В. Зубатова и обер-полицмейстера Д. Ф. Трепова.

Руководивший в 1884–1902 гг. Заграничной агентурой П. И. Рачковский разделял взгляды Зубатова. Отводя секретной агентуре «первенствующее место», он считал, что следует немедленно приступить к правильной организации внутренней агентуры с целью придачи розыскной деятельности строгой системы и осуществления «рационального» надзора за оппозиционными элементами.

Полицейские способности Рачковского высоко оценивались за рубежом. «Президент Французской Республики Лубэ говорил мне, – писал С. Ю. Витте, – что он так доверяет полицейскому таланту и таланту организации Рачковского, что когда ему пришлось поехать в Лион, где, как ему заранее угрожали, на него будет сделано нападение, то он доверил охрану своей личности Рачковскому и его агентам, веря больше полицейским способностям Рачковского, нежели поставленной около президента французской охране».[550] Это если не единственный, то, несомненно, редкий случай, когда президент, находясь в собственной стране, доверил свою жизнь иностранным специалистам при полной готовности отечественных служб. И случай этот особенно ценен, если принять во внимание условия, о которых идет речь: Эмилю Лубе серьезно угрожали. Выбор президента говорит о полноте доверия к службе Рачковского и… о недоверии к собственным службам либо о боязни утечки информации из этих служб.

До 1902 г. руководство МВД и Департамента полиции практически не реагировало на изменения в революционном движении: лица, занимавшие высшие посты в данных ведомствах, слабо разбирались в специфике политического сыска. Единственной реакцией директора Департамента полиции П. Н. Дурново в 1892 г. на записку Рачковского «О постановке работы органов сыска» была пометка «Читал».

После Дурново на посту директора до 1902 г. побывали четверо: Н. И. Петров (февраль 1893 г. – июль 1895 г.), Н. Н. Сабуров (июль 1895 г. – апрель 1896 г.), А. Ф. Добржинский (апрель 1896 г. – август 1897 г.), С. Э. Зволянский (август 1897 г. – май 1902 г.). Кроме Зволянского, никто из них не имел опыта не только оперативной работы, но даже полицейской службы. Министрами внутренних дел в тот период были: И. Н. Дурново (1889–1895 гг.), И. Л. Горемыкин (1895–1899 гг.) и Д. С. Сипягин (1899–1902 гг.).