Спецслужбы первых лет СССР. 1923–1939: На пути к большому террору

Такие методы вербовки своей агентуры среди российских эмигрантов в 20 – 30-х годах были обычным делом в практике советской разведки. Причем независимо от того, использовали их услуги против эмигрантских движений или в работе против иностранных государств их пребывания. Многих завербованных из числа российских эмигрантов в Китае и Маньчжурии использовали в разведывательных операциях против Японии и ее союзника – государства Маньчжоу-Го. Так, в знаменитой оперативной игре против японской разведки «Маки» (изначально в ГПУ ее назвали «Макаки», но затем от шовинистического названия ради духа пролетарского интернационализма отказались) в 1930–1938 годах завербованных чекистами казаков-эмигрантов сделали главным каналом дезинформации.

Операция «Маки», как и «Трест» ранее в Европе, была одновременно направлена против японской разведки «Току-му-Кикан» и прояпонского движения казаков в эмиграции, группировавшегося вокруг знаменитого с Гражданской войны забайкальского атамана Семенова в Маньчжурии и других провинциях Китая. Здесь в роли Плевицкой выступила русская казачка из эмигрантов Чурикова, на чужбине скатившаяся с песен по кабакам до ремесла профессиональной проститутки. Именно Чурикову завербовал разведчик ГПУ Израилевский (известный как агент Летов), и через нее советская разведка несколько лет кормила семеновских казаков и японскую разведку отборной дезинформацией. Как и в истории с «Трестом» в Европе, советской стороной выдуман человек-призрак, фиктивный полковник Красной армии Горелов, якобы предавший советскую власть и через Чурикову поставлявший «ценные сведения» о состоянии армии Советского Союза и ее готовности к войне с Японией. Несколько лет ГПУ – НКВД таким образом снабжали дезинформацией и русских эмигрантов, и получавшего напрямую от Чуриковой эту «бесценную» информацию резидента японской разведки в Северном Китае Казумаву, пока не выяснилось, что никакого полковника Горелова не существует, вся информация подброшена чекистами, а несчастная Чурикова завербована теми же шантажом и посулами возвращения в Россию.

В отсутствие в Китае тогда по-настоящему сильного единого правительства, в котле борьбы здесь различных разведок и фракций самих китайцев, в методах советская разведка была еще менее ограничена, чем в Европе. Так, в Маньчжурии с 1931 года особая группа разведчика советского ГПУ Шилова (он же Кук), состоявшая кроме собственно советских диверсантов и из союзных китайцев, маньчжуров, монголов, фактически превратилась в партизанский отряд, ведущий боевые действия в тылу противника и проводящий диверсии против японцев и недружественных СССР местных китайских царьков. Именно группой Шилова здесь выкраден по просьбе дружественной разведки Монголии ее перебежчик Мерсэ, чекисты тайно похитили его в Маньчжурии, вывезли в Советский Союз, где этот монгольский разведчик и бывший деятель Коминтерна был расстрелян за измену делу социализма. Только в 1933 году группу Шилова смогли разгромить японцы, при этом ими захвачены и казнены советские чекисты Курков и Ястребов. Сам Шилов сумел бежать в Советский Союз, где позднее в репрессии Большого террора тоже казнен, только уже своими.

Самая активная диаспора белой и казачьей эмиграции тогда концентрировалась в Харбине, который после вторжения японской армии в 1931 году в Маньчжурию оказался фактически под властью Японии в ее протекторате Маньчжоу-Го. Самыми активными и наиболее тесно связанными с японской разведкой здесь были Азиатский филиал РОВС под началом генерала Шильникова, Азиатское отделение «Братства русской правды» под командованием Косьмина, казачий центр атамана Семенова. Позднее к ним присоединились движения подросшей эмигрантской молодежи: НТС и «Российский союз фашистов». И все эти структуры при активной поддержке японской разведки «Токуму-Кикан» и японской тайной полиции «Кэм-пэй-Таи» вели диверсионную деятельность, забрасывая через границу в СССР свои боевые группы для террора.