Спецслужбы России за 1000 лет

Общая численность пугачевских отрядов – свыше 50 000 человек, имевших на вооружении более 100 орудий. Угроза трону и государству была серьезной. Французский посланник Д. де Дистрофф писал в Париж, что внутренние неурядицы волнуют Екатерину II больше, чем война с турками. Эти волнения имели под собой серьезные основания. В самом начале пугачевского бунта генерал А. И. Бибиков[239] получил агентурную информацию о возможном бунте направленного в Поволжье Владимирского гренадерского полка. Бибиков «писал секретно <…> к губернаторам Новгородскому, Тверскому, Московскому, Владимирскому и Нижегородскому, чтоб они, во время проходу полков в Казань мимо их губерний, а особливо гренадерского Владимирского, по дорожным кабакам приставили надежных людей, которые бы подслушивали, что служивые между собою говорят во время их попоек. Сие распоряжение имело свой успех, ибо по приезде в Казань получил он донесение от Нижегородского губернатора Ступишина, что действительно между рядовыми солдатами существует заговор положить во время сражения пред бунтовщиками ружья, из которых главные схвачены, суждены и тогда же жестоко наказаны»[240].

Подавить сопротивление восставших удалось только после заключения Кючук-Кайнарджийского мира 1774 г. с Турцией, направив против Пугачева свыше 20 полков под руководством боевых генералов (в их числе был А. В. Суворов). В наказание за поддержку мятежников Яицкое войско переименовали в Уральское, а р. Яик – в Урал. У войска отобрали артиллерию, оставшихся в живых участников восстания направили воевать на Кавказ.

После подавления пугачевского бунта в губерниях были созданы нижние земские суды, выполнявшие функции сельской полиции, до этого не существовавшей вовсе. Деятельность сельской полиции регламентировалась «Учреждением для управления губерний» (1775 г.). Земский исправник (капитан-исправник) и члены суда (4–5 человек) выбирались на уездном дворянском собрании и утверждались губернатором. Нижним судам подчинялись избираемые из крестьян сотские и десятские. Суды следили за порядком, исполняли решения вышестоящих властей и проводили предварительное следствие по уголовным делам.

Великая смута, охватившая большую часть империи и выявившая запоздалое реагирование на назревающие волнения и недовольства, послужила толчком для совершенствования полиции. Городская полиция существовала в столицах, губернских и крупных уездных городах. В столицах и губернских городах ее возглавляли обер-полицмейстеры, в уездных – городничие (впоследствии полицмейстеры), подчинявшиеся местным властям. В 1782 г. был издан «Устав благочиния», по которому в городах создавались специализированные административно-полицейские органы – управы благочиния. Согласно «Табели о рангах», для служащих городской полиции вводились специальные звания, определялись условия их продвижения по службе.

Еще одно следствие пугачевского бунта – решение Екатерины II ликвидировать независимую Запорожскую Сечь. Большинство запорожских казаков ушли в Турцию, использовав в качестве предлога для бегства рыбную ловлю в Черном море. Остальных в последней четверти XVIII в. переселили на Буг, а впоследствии на Кубань. По ходатайству Г. А. Потемкина во время 3-й русско-турецкой войны 1787–1791 гг. вновь принятые в российское подданство запорожцы составили Черноморское войско. Специфика ведения боевых действий против горцев Кавказа (разведка, засады, налеты) в условиях сильно пересеченной местности привела к появлению особых пеших команд, которые впоследствии стали именовать пластунскими. Характер выполняемых ими задач, способы ведения боевых действий, сочетание агентурной и силовой разведки, а также методы подготовки во многом были схожи со службой и назначением современного армейского спецназа.

Историк кубанского казачества А. И. Серба так описывает систему подготовки пластунов: «Будущие разведчики обучались побеждать голыми руками вооруженного противника, в одиночестве противостоять нескольким врагам, совершать длительные пешие переходы, быстро бегать и плавать, уметь задействовать в экстремальной ситуации все резервы тела, в нужный момент придавать конечностям и суставам неестественное положение. Заодно закалялась и воля будущих лазутчиков: их учили держать удар, быть невосприимчивым к физической боли, не теряться в любой ситуации: например, внезапно провалившись при беге в ночном лесу в яму-ловушку, обучаемый во время падения должен был поразить цель из пистолета или нанести по сторонам несколько ударов кинжалом. Лучшим из выпускников доверялись тайные миссии, остальные усиливали различные спецотряды»[241]. Девиз пластунов («Лисий хвост, волчья пасть») наилучшим образом характеризует особенности их тактики.