Спецслужбы России за 1000 лет

6 ноября 1796 г. Павел I стал российским императором. Первым делом он приказал своей гвардии прибыть в Петербург. В составе гатчинской гвардии состояло 6 номерных пехотных батальонов, 1 артиллерийский батальон и 3 кавалерийских полка (жандармский, драгунский и гусарский) общей численностью около 2000 человек. Личный состав подразделений был распределен по полкам лейб-гвардии с сохранением чинов. Срок службы для рядовых гатчинских гвардейцев сокращался до пятнадцати лет.

«Маленькое „гатчинское войско“, своего рода потешное, было протестом против екатерининской гвардии и ее порядков. Суровые и „отчетливые“ гатчинские службисты, „фрунтовики“, составляли решительный контраст с изнеженными сибаритами, щеголями и мотами „зубовских“ времен, лишь для проформы числившихся в полках и проводивших время в кутежах и повесничестве»[247]. Для гвардейских господ офицеров реформы Павла оказались болезненными еще и потому, что нижние чины из дворян, числившиеся при полках, но находившиеся в длительных отпусках, были уволены. Запись дворянских недорослей в гвардию «с пеленок» отменили: начинать служить в войсках дети дворян могли не ранее шестнадцати лет в звании юнкера.

Численность гвардии при Павле I значительно возросла. В 1796 г. были сформированы два отдельных батальона лейб-гвардии – Егерский и Артиллерийский (на базе бомбардирской роты Преображенского полка), а в 1798 г. – два новых кавалерийских полка. На основе Донской и Чугуевской команд создан лейб-гвардии Казачий, а на основе лейб-гусарского эскадрона – лейб-гвардии Гусарский полки. Эти части уже не составляли Собственный Его Величества конвой и несли службу по охране царя и членов его семьи наравне с полками «старой» гвардии. В 1799 г. к гвардии причислены Лейб-Уральская сотня и Кавалергардский корпус. Последний имел статус гвардии великого магистра Ордена святого Ивана Иерусалимского (Мальтийского ордена). В нем полагалось иметь около 200 дворян из числа членов ордена. Кардинального качественного изменения облика гвардии не произошло. Историк К. Валишевский объясняет этот парадокс: «В данном случае результат не должен был оказаться удачным – даже в отношении личной безопасности реформатора. Гатчинский элемент, вместо того чтобы одержать верх над непокорной частью, куда его ввели <…> наоборот, в ней совершенно растворился, усвоив себе привычки этой обособленной среды и послужив только к пробуждению в ней, путем реакции, стремлений к порицанию правительства, дремавших до тех пор при спокойных условиях существования, посвященного удовольствиям»[248].

Поскольку армия всегда является силовым инструментом внешней политики, попробуем рассмотреть военные преобразования Павла I, до последнего времени оценивавшиеся большинством историков только как негативные. Военный историк Ю. Веремеев проанализировал некоторые позитивные начинания императора в военной области. В первую очередь они касались нижних чинов (рядовых). Была введена дисциплинарная и уголовная ответственность офицеров за сохранение жизни и здоровья солдат. Телесные наказания приказано допускать в крайних случаях и только для исправления нерадивых солдат, а не для их «калечения». За беспорочную выслугу в 20 лет нижние чины навсегда освобождались от телесных наказаний. Для солдат установили отпуска продолжительностью 28 дней в год, их стали награждать знаками отличия орденов Святой Анны и «донатом» ордена Святого Ивана Иерусалимского. Удержания из солдатского жалованья, а также его невыплата стали наказываться каторгой и даже смертной казнью.

В области обмундирования произошли два серьезных изменения. Во-первых, солдаты получили суконную шинель для зимнего и холодного времени (до Павла они имели на все сезоны только мундир). Во-вторых, для часовых в зимнее время введены овчинные тулупы и валенки; значение этой одежды для армии в российских климатических условиях трудно переоценить. При каждом полку учреждены лазареты, лекарями в них допускались только лица, сдавшие экзамен в Медицинской коллегии. Отставленным от службы из-за увечий или прослужившим более 25 лет солдатам назначались пенсии с содержанием в инвалидных ротах. Умерших и погибших солдат стали хоронить с воинскими почестями, а могилы передавать под присмотр инвалидным гарнизонным ротам. Использование нижних чинов в качестве рабочей силы в офицерских или генеральских имениях запрещалось.