Спецы: охота за головами

— Да-а, — задумчиво протянул Кирилл, — но следует учитывать, что воздействующий объект застывает на сотую секунды, тогда как объект противодействия начинает двигаться не просто по инерции, а по спирали с нарастанием скорости движения и лишь достигнув определенной точки, она начинает снижаться. Фиксация и скольжение позволяют использовать энергию противодействия. Это одна из самых успешных тактик ведения рукопашного боя.

— Тактик ведения рукопашного боя?

— Да.

Славик стал ковырять землю палкой.

— А сколько их?

— Основных — десяток-два. Смешанных — сотни.

— Сотни? — подросток запнулся. — А какими из них владеешь ты?

Кирилл закатил глаза и, тяжело вздохнув, ответил:

— Почти всеми.

Славик начал задыхаться от раздирающих мозг эмоций.

— А это сколько? — Кирилл молчал. — Сколько у тебя обозначает 'почти все'?

— Сотни две.

— Двести тактик ведения рукопашного боя?

— Да… В основном нападения или атаки.

— Нападения? — подросток чуть не выпустил из рук свое нехитрое оружие. А какая из них самая совершенная?

Кирилл на секунду закрыл глаза.

— Есть одна почти совершенная и непонятная для сторонних зрителей тактика нападения. Она же может быть использована как тактика защиты.

Спец посмотрел на охотничий нож, лежащий на земле. Он резко согнулся и подхватил оружие за лезвие.

— Держи. — Кирилл протянул подростку нож рукоятью вперед.

— Я не…

— Никаких 'не'. Только 'да' на тренировках.

Славик забрал вздрагивающей рукой нож и, храбрясь, неуклюже зажал его в руке.

'Не надо!' — нашептывал ему тихий внутренний голос.

— Что мне делать? — обреченно спросил он.

Попробуй на меня напасть.

— Что? Напасть на тебя?

— Да.

Славик не шевелился.

— Живо и без колебаний, иначе я попрошу Киру.

— Ты сума сошел? — закричал подросток и после минутного колебания бросился на спеца с ножом, размахивая им из стороны в сторону. — А-а-а!

Кирилл стал претворять движения Славика, уклоняясь от соприкосновения с острым, как бритва, стальным лезвием. Каждый новый взмах постепенно перерастал в резкие подергивания нападавшего, в стремлении добраться до руки противника, мелькающей в опасной близости от холодного оружия.

— Противника нужно чувствовать, — произнес, уклоняясь, спец. — Даже его нож, может стать естественным продолжением тела обороняющего в руках нападающего. Человек в силах управлять собой, но он бессилен от тысячелетних инстинктов, о которых я тебе уже говорил.

Кирилл сделал взмах рукой вокруг запястья Славика, тот вскрикнул от боли, выронил нож и, потеряв равновесие, упал на газон.

— Что ты сделал? — сказал он, всхлипывая, и стал массировать покалывающее запястье.

— Я? Я разве к тебе хоть раз прикоснулся? — усмехаясь, ответил спец.

Славик пробормотал что-то невнятное.

— Я ничего не расслышал! — сетуя на плач подростка, заметил Кирилл.

— Нет! — пересилив себя, выдавил он.

— А кто же причинил тебе боль?

Славик с досадой посмотрел на лежащий у его ног нож.

— Я сам.

Кирилл кивнул.

— Почему ты сделал такой вывод?

Подросток посмотрел исподлобья в холодные глаза спеца.

— Я сам виноват! Вот почему!

Кирилл сострадальчески улыбнулся.

— Нет, Славик. Ты не виноват.

— Что? — возмутился он, его брови приподнялись. — Я не виноват? А кто?

— Никто, — спокойно ответил спец. — Природа каждого человека неотделима от него. Самые первые и самые сильные в нас — это наши инстинкты.

— Да знаю я! Ты мне уже третий раз сегодня это повторяешь!

— А тебе все еще не дошло. — Кирилл покачал головой.

— Что я опять не то сказал?

— Дело не в том, что ты сказал. А в том, что ты думал о том, что сказать, но совершенно меня не слушал! — Кирилл сверкнул глазами. — Какой самый сильный инстинкт у человека?

Славик надулся.

— Думай, а не строй иллюзорные планы насчет реванша.

— Инстинкт… самосохранения… Я не уверен…

— Он не уверен! Почему даже зная ответ, ты всегда сомневаешься?

— Потому что ты на меня давишь! Вот почему!

Кирилл подхватил нож и приставил его лезвием к шее Славика, он испуганно дернулся в сторону и оторопел.

— Так ты будешь думать лучше? Я сомневаюсь, — спец опустил нож. — Отвечай!

— Инстинкт самосохранения! Доволен?

Кирилл проигнорировал вопрос.

— Инстинкт самосохранения или, как его еще иногда называют 'инстинкт выживания', самый сильный в человеческой природе… В экстремальной ситуации, вызывающей дискомфорт или угрозу жизни, человек благодаря своей природе инстинктивно уклоняется от этой угрозы чтобы сохранить хрупкое равновесие комфорта… Аналогичная ситуация и в том случае, когда к твоему горлу приставлен нож. Тело само стремится уклониться от опасного лезвия, при минимальной трате сил. С другой стороны нападающий может использовать это, чтобы вынудить твое тело отреагировать определенным образом. Зная природу человека и его инстинктивные бреши в обороне, можно вынудить его нанести себе увечья или даже убить самого себя, лишь осуществляя резкие, продуманные движения, вызывающие инстинктивную, неконтролируемую разумом ответную реакцию со стороны обороняющегося.

Кирилл ухватился за руку подростка и поставил его на ноги, затем вложил нож в его руку.

— Нападай!