Спи, Алиса

«Отец моего ребенка – молочник! Я знала, как сильно ты его ненавидишь, поэтому молчала, к тому же он женат. А его жена – очень суровая женщина, если вдруг она узнает… Шутка!

Хотя мне теперь не до шуток. Позволь все объяснить.

Помнишь наш разговор об одиночестве? Я говорила, что оно толкает людей на страшные вещи. Из-за него ты так самозабвенно играл в старшего брата. А я…

Хотя, впрочем, начать нужно не с этого. С Алекса. Этого милого косматого мальчишки, что немногим старше меня. Мы немного говорили с тобой о нем, возвращаясь домой после изматывающего суда над Кристианом. По правде говоря, детский образ Алекса почти стерся из моей памяти, но я никогда не забуду те удивительные убежища, в которых он умудрялся ото всех скрываться. Керн частенько брал меня с собой, когда по просьбе воспитателей отправлялся на поиски этого сорванца. Терзаясь вопросом, действительно ли ты не мой брат, я проводила много времени, плутая в лабиринте воспоминаний. Однажды ночью я вспомнила, где находилось одно из любимых потайных мест бродяжки. И пошла туда. Полицейские уже следили тогда за нашим домом, но у меня получилось незаметно улизнуть. Помнишь деревянную мельницу? Она так стара, что проходящие мимо нее люди наверняка задерживают дыхание, чтобы случайно не обрушить вздохом. Хотя теперь я уверена, что мельница только с виду кажется ветхой.

Но перейдем к сути. Именно там я встретила Алекса. Конечно же, мы не узнали друг друга с первого взгляда. Сперва он решил, что я из полиции и попытался сбежать. Видишь ли, бродяжка так и не смог найти достойного занятия и стал вором. Но… слово за слово мы разговорились. Да и не только. Это была странная лунная ночь, одна из тех, что путает карты и презирает правила. Можешь считать меня развязной и сумасшедшей, может, так оно и есть. (Мия постоянно мне об этом твердит). Я даже не уверена, что Алекс назвал мне свое настоящее имя: я-то вспомнила только это, похожее на кошачью кличку, прозвище – «бродяжка». Да и ты обронил, что звали его совсем по-другому. Наверняка такие неприкаянные души, как Алекс, могут иметь десятки имен.

Извини за откровенность, но это мое посмертное письмо, поэтому ты должен знать, что отец моего ребенка вор и странник (хотя ты обозвал его психически больным дромо-что-то-там), который после нашей совместной ночи исчез на неопределенный срок. Если ты его когда-нибудь встретишь, не бей. А лучше вообще ничего не говори про меня и ребенка. Хотя это, вероятно, будет жестоко по отношению к нему. Ведь он тоже одинок, как и мы. Алекс не виноват, что его постоянно подгоняет в спину ветер.

Передай ему от меня стихи, которые я написала. Только не смейся! Сам знаешь, беременные часто склонны к сентиментальным порывам.