Спящая красавица, или Сказка про пушистого котика

— Ложи ее на плащ, — приказала Белая Чародейка. — Этот плащ — лучшая защита из существующих в тех семнадцати мирах, в которых наша сила и сила мира одинаковы. Ну, почти одинаковы, — добавила она, заметив скептический взгляд Лоста, отлично знавшего, благодаря пчеловам, что даже в абсолютно человеческих мирах магия и божественные чудеса хоть немного, но отличаются по каким-то показателям. У пчелов была даже таблица этих отличий, которую они называли спектром миров.

— И что с этой боевой цаплей случилось? — спросил Лост, уложив ее на плащ, не забыв потыкать в него пальцем.

Ощущение от тыканья было странным, настолько странным, что Лост даже не смог объяснить себе на что оно похоже.

— Думаю, с ней охота в горах случилась, — задумчиво сказала Чародейка. — Давно уже случилась и это даже хорошо. Раньше они еще не знали точно, что нужно делать, и влияние невелико. Большинство тех, в ком проросла семечка тьмы позже, уже мертвы. Либо глупая тьма их съела, не понимая, что уничтожает и себя, разума там пока немного, к счастью, либо родственники убили, после того, как они либо сошли с ума и начали убивать всех подряд, либо сначала кого-то убили, а потом сошли. С другой стороны, именно такие старые ростки заметить очень сложно.

— Хм, — сказал Лост. — И что же вы с этими ростками делаете?

— Ничего. Мы ничего не можем с ними делать в своем мире, только люди могут, но там мы даже сказать людям не можем. Это будет слишком сильное вмешательство, а чем больше нашего вмешательства, тем больше шансов, что эта неразумная пока тьма возьмет и хлынет из своих гор. Пока этой силе кажется, что мы ничего не замечаем, она ничего не делает, старается стать чем-то большим.

— А если хлынет? — спросил Лост.

— Будет очень плохо. Люди, люди из того мира, совсем не умеют от тьмы защищаться, — с сожалением сказала богиня, поводив руками над Нэллой, а потом засунув руку ей в голову.

— Да, я знаю, они даже не верят, что защищаться нужно, — проворчал Лост.

Белая Чародейка мягко улыбнулась.

— Разве миру нужна еще одна великая битва? — спросила. — Нужно, чтобы Алый Воин мечом перекраивал сушу и море? А я собирала пыль и пыталась вернуть ей хоть часть того, чем она была?

— Думаю, нет, — признал Лост.

— Значит, сражаться должны люди. Боги должны только помогать в самом крайнем случае.

И улыбнулась. Очень загадочно.

— С боевой цаплей все будет в порядке? — спросил Лост, поняв, что больше ему все равно не скажут. Кто он такой, чтобы боги делились с ним планами?

— Да. Это чужой мир. В этом мире мы можем помочь, не привлекая ненужное внимание.

— Чудесно. Значит, вы этот камень бросили в овраг, чтобы можно было кому-то помогать в чужом мире?

— Это не наш камень, — загадочно сказала Белая Чародейка. — Он общий. И в овраге его не было. А скоро опять не будет.

И улыбнулась.

А Алый воин стоял, скрестив руки на груди, и смотрел непонятно куда. А у Лоста все равно было неприятное ощущение. Такое у него было когда-то давно, когда давно сгинувший учитель пытался решить, нужен ли ему еще один ученик, всего лишь сын птицелова, глупый юнец, сбежавший от отца, поверив в то, что где-то там он станет выше и лучше.

глава 32 начало

Глава 32

Разговоры, объяснения, решения.

Разговор первый

Боевая цапля, кажется, спала. Спокойная такая, милая, котенок, а не женщина. Стряхивать ее со своего плаща Алый Воин почему-то не спешил, хотя Белая Чародейка уже забрала всю успевшую разрастись тьму. Этой тьмы, на взгляд Лоста, было не так и много. Так, дымный клубочек, который сжали тонкие женские руки в белых перчатках, спрессовали до такого состояния, что он не выдержал и осыпался серым безжизненным пеплом.

— И что теперь? — спросил Лост, погладив цаплю по щеке и убедившись, что она действительно просто спит.

— Не знаю, — призналась Белая Чародейка. — Не беспокойся, разрушений в ее мозгу нет, тьма, которая там проросла, была недостаточно материальна. Она действовала как ментальное плетение, похоже на него. Хотя и очень бестолково. Просто, с другой стороны, воздействие было слишком уж длительным. И неизвестно, что после его исчезновения произойдет. Может, она вспомнит все то, что сожрала в свое время тьма. А может, и не вспомнит. Может, она даже себя некоторое время не будет помнить, пока все не стабилизируется, пока отсутствие тьмы не станет привычным. Не знаю. Я надеюсь, ты ей поможешь.

И улыбнулась, светло и немного грустно.

Лост тихо хмыкнул, но ничего обещать не стал, хоть и понимал, что никуда от этой цапли не денется. Он же когда-то решил считать себя ее должником. Возможно, она вообще жизнь ему спасла. Скорее всего спасла, излечив от самоуверенности и глупости. Так что, никуда он не денется, да и не хочется ему этого.

— И все-таки, я не понимаю, — задумчиво сказал он, не став уточнять, чего именно не понимает.