Спящая кукла

В течение трех или четырех секунд ни он, ни она не двигались. Затем Пелл распахнул дверцу настежь.

– Ты само очарование, Дженни Марстон! – воскликнул он. – Гораздо красивее, чем я предполагал.

– О, Дэниэл.

Захваченная ураганом противоречивых эмоций – страхом, чувством облегчения, вины и еще чем-то еще не столь определенным, – Дженни Марстон не смогла придумать ничего большего. У нее перехватило дыхание от счастья, она выскочила из машины и бросилась в объятия своего бойфренда. Дрожа всем телом, она прижала его к себе с такой страстью, что из узкой груди Пелла вырвалось нечто похожее на хрип.

Глава 10

Они снова вернулись в машину. Дженни прижалась головой к шее Дэниэла, а тот тем временем внимательно оглядывал стоянку и дорогу вокруг.

Дженни думала о том, каким сложным был для нее последний месяц: она завязывала отношения с мужчиной по электронной почте, посредством редких телефонных звонков и фантазии, так как до сих пор ни разу не видела своего возлюбленного. И тем не менее почему-то была уверена, что только так может возникнуть настоящая любовь – на расстоянии. Так поступали женщины во время Второй мировой войны, примерно в таком же ключе рассказывала ей мать о своих отношениях с отцом Дженни во время войны во Вьетнаме. Конечно, как потом она выяснила, все это было ложью от начала и до конца. Однако основной урок Дженни усвоила: любовь прежде всего единение двух душ, а потом уже секс. То, что она чувствовала по отношению к Дэниэлу Пеллу, не было похоже ни на что из того, что она переживала прежде.

Восторг.

И ужас.

Она почувствовала, что к глазам подступают слезы. Нет, нет, не надо. Нельзя плакать. Ему не понравится, если она расплачется. Мужчин раздражают женские слезы.

Но он только тихо спросил:

– Что случилось, любимая?

– Просто я очень счастлива.

– Ну давай, расскажи мне о своем счастье.

Нет, в его голосе совсем не слышно раздражения.

Дженни задумалась на мгновение, а затем сказала:

– Я волновалась. В бакалейном отделе было несколько женщин. Потом я включила новости. И услышала… что кто-то получил сильные ожоги. Полицейский. И еще два человека были убиты, зарезаны.

Дэниэл объяснил ей, когда просил у нее нож, что он ему нужен, только чтобы припугнуть охрану. Он не хочет никому причинять вреда.

– Что? – рявкнул он. Его голубые глаза сделались холодными и жестокими.

«Что ты делаешь? – спросила себя Дженни. – Ты ведь раздражаешь его! Зачем ты спросила его об этом? Вот ты все и испортила». Ее сердце бешено заколотилось.

– Вот опять! Они всегда так поступают! Когда я уходил, никто не пострадал. Я был очень осторожен! Я ушел через пожарный выход, так, как мы планировали, и захлопнул дверь. – Он кивнул. – Я знаю… конечно. В камере рядом с моей были и другие заключенные. Они хотели, чтобы я помог им бежать, но я не стал. Могу поспорить, что там начались беспорядки, и, когда охрана попыталась их успокоить, наверное, те двое и погибли. У некоторых из заключенных явно были заточки. Знаешь, что это?

– Нож, верно?

– Самодельный нож. Так скорее всего и случилось. И если кто-то получил ожоги, то исключительно по собственной неосторожности. Я был очень внимателен. Когда я проходил через огонь, вокруг меня никого не было. И как я мог один справиться с тремя людьми? Полнейшая нелепость! Но конечно, полиция и журналисты во всем обвиняют меня. Как всегда. – Его худощавое лицо покраснело от гнева и возмущения. – Неудивительно, ведь я не могу им ответить.

– Так же как с той семьей восемь лет назад, – робко напомнила Дженни, пытаясь успокоить его. Дэниэл рассказывал ей, как он с другом пошел домой к Кройтонам, чтобы обсудить с компьютерным гением одну интересную идею. Однако когда они прибыли туда, его другу пришло в голову совсем иное: ограбить семейную пару. Он сбил Дэниэла с ног, а сам стал одного за другим убивать членов семьи. Дэниэл пришел в себя и попытался остановить его. В конце концов Дэниэл был вынужден в целях самообороны убить друга.

– Они все свалили на меня. Потому что всем известно, как в полиции не любят, когда гибнет убийца. Приходит какой-нибудь чувак в школу, открывает стрельбу, убивает учеников, а потом самого себя. Нет, нам нужен плохой парень живым. Нам нужно на кого-то свалить вину. Такова человеческая природа.

«Он прав», – размышляла Дженни. Она почувствовала некоторое облегчение, но все еще немного побаивалась, ведь она рассердила его.

– Извини, любимый. Мне не следовало об этом напоминать.

Она думала, что он прикажет ей заткнуться, может быть, даже выгонит из машины. И была потрясена, когда Пелл улыбнулся и погладил ей волосы.

– Ты можешь задавать мне любые вопросы.

Она снова обняла его. Почувствовала, что по щекам все равно текут слезы, и поспешно смахнула их. Вместе с косметикой. Дженни с ужасом уставилась на свои пальцы. О нет! Она ведь так хотела быть красивой для него.

Страхи вернулись к ней, обычные мучительные страхи.