Спящая планета

— А этот Джеймс Риерсон, которого я помню только как полноватого, растерянного земного юношу в космопорте Рисстайра, действовал в соответствии со своим характером до тех пор…

— …пока не заслужил кличку Призрак, — кивнул Сджилла. — Причина и следствие воплотились в этих людях. Бросьте камень, и круги будут расходиться и расходиться…

— Кто бы мог поверить в это? — начал было генерал, но, поскольку гневаться на причуды судьбы было без толку, он перешел к текущим делам: — Теперь, когда мы знаем, кто наш противник в Джорджии, что мы можем сделать, чтобы покончить с ним? Сирри знает, сколько бед он принес нам прямо и косвенно, как будто это армия призраков, а не один человек.

— Косвенно? Как косвенно? — захотел узнать Сджилла.

— Тем, что подкрепил сказочки Донована, вы знаете это. Тем, что значительно подорвал моральное состояние наших войск. Тем, что десантники не хотят сейчас занимать свои посты под землей в бомбоубежищах, где только спящие — неумершие, как они считают, — составляют им компанию. И также…

— И также? — подтолкнул его шеф Службы безопасности.

— Ну, круги расходятся вовсю. В Джорджии вчера была неожиданная смерть, одна из тех, которые мы не можем прямо списать на меткую стрельбу Риерсона. Она случилась на глазах всего взвода: они прочесывали лежащее под паром поле широкой цепью, рассчитывая, что, может быть, удастся случайно вспугнуть Призрака.

— И?

— Вы читали рапорты ботаников, те, где говорится, что не все формы жизни были в равной степени поражены Пылью?

— Читал. Что из этого?

— Что некоторые отдельные виды совсем не были поражены? — настаивал генерал.

— Я читал рапорты, — повторил Сджилла.

— Когда перед носом одного солдата взлетела перепелка, он умер от сердечного приступа. Причина, полагают медики, — крайнее напряжение, вызванное тем, что, находясь в постоянном страхе, он считал, будто призрак все время заглядывает ему через плечо.

— Почитатель предков, значит.

— Точно. Варварский обычай, но это не важно. Важно то, каким способом он был убит. Другие солдаты не верят заключению медиков. Они думают, что Дедышк, манипулируя некоторыми обитателями этой планеты, которые должны бы быть спящими, определенно выбрал именно его для уничтожения в качестве показательного урока. Они, мягко говоря, запуганы. И их страх распространяется.

— Манипулируя некоторыми обитателями, сказали вы?

— Да, одной из разновидностей этих маленьких существ, не пораженных Пылью.

— Что же случилось?

— Я не вполне уверен. Рапорт был путаным. Было что-то вроде взрыва… и десантника нашли мертвым. Он неожиданно упал. Солдаты клянутся, что эти птицы направлялись рукой Дедышка и убили его таким очень странным способом.

— Птицы? — сказал Сджилла. — Какие птицы? Что случилось?

— Может быть, вы сможете сказать мне, раз вы так много знаете о Земле? — Голос Сарно звучал жалобно.

— Я попытаюсь. Но я должен знать, что произошло.

— Ботаники дали мне название. Или, скорее, несколько названий. Но эти слова ничего для меня не значат.

— Ну-ка, скажите.

— Ну… что такое, хотел бы я знать, «выводок белохвостых перепелок»?

Сджилла издал громкий стон:

— Я боялся этого.

— Боялись чего?

— Когда-нибудь, когда у нас будет сколько угодно времени, я попытаюсь объяснить вам. А пока нам надо схватить Риерсона.

— У вас есть какой-нибудь план?

— У меня есть план, — подтвердил Сджилла, — и я думаю, что он сработает. Лучше бы сработал! Выводок перепелок! — Он мрачно покачал головой. — Клянусь Черными звездами, выводок перепелок. Похоже, мертвый начнет ходить, прежде чем все это закончится.

Глава девятнадцатая

Джеймс Риерсон отделил ножом нежный и сочный ломтик мяса от куска, лежавшего перед ним на деревянной тарелке, подцепил этот ломтик вилкой, отправил в рот и начал жевать, отдавая блюду должное. В престижных домах роботоповары действительно знали, как жарить филей. А какая подливка! Он разломил пополам теплую, пропитанную маслом булочку и обмакнул ее, ощущая полное блаженство, а потом отправил сочный кусок в рот, чтобы он составил компанию мясу.

Была почти полная иллюзия того, что он дома, в своей собственной квартире после длинного дня в офисе или в суде. И район, и даже планировка комнат были очень похожи. Это могло оказаться опасным. Привычная обстановка способна притупить бдительность, усыпить рефлексы. Трудно было заставить себя думать серьезно о той информации, которую он выбил из Ливара.

Беседа с Ливаром, должен он был признать скромно, была мастерской, просто ходом гения. Теперь у него было одно значительное преимущество перед противником: он знал, с чем борется. Враги же этого не знали; они знали только, что на них свалились такие проблемы, с которыми их командиры, повидимому, не могут ничего поделать.

Кроме того, он знал о Брэдфорде Доноване.