Спящие боги Инадзумы (СИ)

— А, путешественница, Паймон, — тускло отозвалась Бэй Доу.

Люмин устроилась рядом, и некоторое время они молчали. Паймон с напускным интересом изучала свои побрякушки, Люмин теребила подол платья, Бэй Доу прикладывалась к напитку, от которого ощутимо пахло хмелем. Наконец Люмин осторожно дотронулась до ее плеча и спросила:

— Как ты?

Бэй Доу пожала плечами.

— Как и всегда, когда кто-то из членов моей команды погибает. Паршиво.

Она поджала губы, и на мгновение Люмин показалось, что до завтрашнего утра она уже не заговорит. Но похоже, Бэй Доу и сама устала держать чувства под замком. Устало потерев переносицу, она продолжила:

— Каждый раз одно и то же. Они готовы ради капитана на все, даже пожертвовать собственной жизнью. Столько битв, столько бурь… Я должна была уже привыкнуть, да?

Она вскинула голову к темнеющему небу и вздохнула.

— Но я не могу. Я думаю об этих ребятах, которые отдают свои жизни, чтобы я могла жить… Думаю о том, как вернувшись в гавань Ли Юэ, придется отыскать их родственников и сообщить новости. Как я буду смотреть в глаза матери Юй Шэня и говорить: «Извините, ваш сын не вернется домой. Он никогда не сможет осуществить свою мечту и отправиться в кругосветное путешествие. Зато я жива. Надеюсь, вы рады».

Бэй Доу залпом допила остатки дымящегося напитка, и лишь здравый смысл удержал ее от того, чтобы разбить кружку о ближайшее дерево. Она не плакала, но ее голос казался надломленным, а каждое слово давалось с трудом.

— Ай, в Бездну, — в сердцах бросила она.

— Бэй Доу… — сочувственно проговорила Паймон.

Бэй Доу мотнула головой, отвергая жалость, и поднялась с места.

— Мне нужно поговорить с Хуэй Син. Сказать, что Юй Шэнь был достойным человеком и погиб героем…

— Сядь, — перебила Люмин.

— Что?

— Ты пьяна, Бэй Доу, и ничего хорошего из этого разговора не получится, — прямо продолжила Люмин. — Загляни в свое сердце. Ты правда думаешь, что Хуэй Син утешат общие слова? Она потеряла человека, которого любила.

Вздохнув, Бэй Доу потерла виски.

— Ты права. Она заслуживает большего. Они оба заслуживают. — Она села обратно, уронила голову на руки. — Я уважала Юй Шэня с первого его дня на «Алькоре». Он был трудолюбивым, добрым мальчишкой с горящими глазами. Я надеялась, однажды Южный Крест поможет ему с кораблем и командой для кругосветного плавания. Что ж… Южный крест похоронил его мечту на дне моря. А вместе с ней и Юй Шэня.

— Южный крест не виноват, — возразила Люмин. — И ты не виновата. Бэй Доу, это был неестественный шторм, и никто, даже Кадзуха, не мог его предсказать.

Она обменялась быстрым взглядом с Паймон, и Паймон мягко улыбнулась, молчаливо выражая свои соболезнования. Люмин кивнула в ответ. С момента их встречи Паймон стала для нее лучшей подругой. Она помогала Люмин переживать утрату Итэра, справляться со вспышками отчаяния, мириться со смертью тех, кого она потеряла во время своих путешествий по Тейвату. Люмин не понаслышке знала, что испытывает Бэй Доу. Но у Люмин под боком всегда была Паймон — смешная, милая, до невозможности преданная.

И Люмин не могла допустить, чтобы Бэй Доу справлялась с душевной бурей в одиночку.

— Послушай, — продолжила она, приобняв Бэй Доу за плечи. — Мне кажется, я могу понять, что ты чувствуешь. Всегда хочется знать причину. Определить виноватых в том, что случилось. Когда… Когда я наконец встретилась со своим братом после долгой разлуки, он ушел вместе с Орденом Бездны, и я до сих пор не знаю, какая сила заставила его присоединиться к врагу. Я хочу знать причины, по которым мы оказались по разные стороны баррикад.

Рука Люмин сжалась в кулак. Перед глазами стояли воспоминания: портал, ведущий в Бездну, любимый брат, такой близкий, но такой бесконечно далекий… После той встречи Люмин не раз задавалась вопросом, могла ли она обратить вспять судьбу и не допустить союза Итэра с Бездной.

Но она не знала. Она не знала, почему Итэр стал врагом всего Тейвата, и в конце концов ей пришлось смириться.

Потому что какие бы причины она себе ни придумывала, ни одна не могла заткнуть дыру, которая образовалась в ее сердце после разлуки с братом. Она пыталась выстроить реальность, простую и понятную, ту, которую она смогла бы принять, но реальность рассыпалась на осколки, и поиск причин со временем начал ранить все больнее.

Это Люмин и рассказала Бэй Доу. И чем больше она говорила, тем легче становилось ей самой.

Нет, она не перестала жалеть Юй Шэня или грустить о его смерти. Но она поняла, что сможет примириться с потерей и жить дальше.

Постепенно это осознала и Бэй Доу. Ее сведенные от напряжения скулы и плотно сжатые губы расслабились, глаза обрели привычное ясное выражение. Хлопнув Люмин по плечу, она поднялась и, прищурившись, взглянула на площадь, на людей, танцующих в неровном свете масляных светильников, на Шамана, который невозмутимо курил трубку. И наконец выдохнула, словно отпуская скрутившую сердце скорбь.

— Спасибо, Люмин. Кажется, я знаю, что мне стоит сказать Хуэй Син.

Люмин улыбнулась.

— Скажи спасибо Паймон. Она, может, и живая консерва, но она гораздо мудрее, чем кажется.