Спящие боги Инадзумы (СИ)

Кевин двигался с нечеловеческой скоростью. Отто не успел даже потянуться к кинжалу на поясе — Кевин оказался рядом и повалил его на пол, приставив к горлу меч. Отто ощущал жгучий стальной холод, и сердце неудержимо рвалось из груди, но он заставлял себя сохранять спокойствие. С Кевином творилось что-то неладное. Если повезет, он сумеет обернуть это в свою пользу.

— В чем дело? Убей меня, и дело с концом. Почему ты колеблешься?

Рука Кевина, сжимавшая рукоять клинка, задрожала. В его глазах вспыхнуло отчаяние. Он будто пытался убедить себя, что должен оборвать жизнь Отто, но не мог на это решиться.

Странно. Когда Отто впервые увидел его, он счел Кевина непоколебимым.

— Может, в глубине души ты хочешь дать мне шанс?

Ругнувшись сквозь зубы, Кевин отвел клинок в сторону, и Отто, воспользовавшись этим, наконец сумел извлечь из ножен кинжал. Лезвие послушно прорезало плоть, и руки Отто, человека, который никогда не причинял вред ни одному живому существу, впервые обагрились кровью.

Он с ужасом отдернул руку, и кинжал зазвенел по полу. Зажимая рану, Кевин тяжело завалился назад, но не упал — Отто успел его подхватить.

— Прости, прости… Я не…

Мысли путались от ужаса. Лицо Кевина стремительно теряло краски, но глаза по-прежнему сверкали — теперь уже с гневом. Он ухватил Отто за запястье, не позволяя ему потянуться к ране, и процедил:

— Это только начало, Отто. За свое желание ты будешь расплачиваться чужими жизнями. Ты правда этого хочешь?

— Я…

Кевин оттолкнул его. Отто пошатнулся, и пока он ловил равновесие, Кевин схватил свой клинок и исчез, растворившись в золотом всполохе. Пропал. Так же неожиданно, как и появился.

Тяжело дыша, Отто подошел к столу. Покрытые кровью руки дрожали. Он попытался стиснуть их в кулаки, но тело, скованное ужасом, не слушалось. Кинжал лежал в нескольких шагах, и брызги крови на полу напоминали о том, какую жертву готов был принести Отто ради своей цели.

Он опустился на стул, впился бездумным взглядом в полумрак библиотеки.

«Это только начало».

Отто прикрыл глаза. Лицо Кевина, искаженное болью и неподдельным изумлением, ярким пятном отпечаталось в его памяти.

С трудом поднявшись, Отто добрался до раковины, принялся смывать с рук чужую кровь. Глядя на убегающие в слив красные потоки, он попытался разложить по полочкам бешено скачущие мысли. «Это только начало», «Ты должен остановиться», «За свое желание ты будешь расплачиваться чужими жизнями». И вместе с тем: «Я знаю, что делаю», «Я не допущу случайных жертв», «Никто не умрет». Может ли он соединить два мира, начало и конец, жизнь и смерть? Может ли переписать само мироздание, не причинив никому вреда?

Наверное, может. Конечно, может. Отто знал, что нужно делать. После разговора с Кевином в его голове уже начала вырисовываться схема подходящего устройства.

Вот только…

«Это только начало».

Кровь на руках, полные обиды голубые глаза и эта невыразимая печаль… Кевин ведь мог убить его. Но не стал. Почему? Потому что верил, что Отто еще может свернуть с намеченного пути? Или потому что хотел дать ему шанс преуспеть?

Отто поднял взгляд, надеясь отыскать в отражении ответы на многочисленные вопросы, и к своему изумлению увидел в зеркале Дотторе.

Предвестник Фатуи стоял, оперевшись плечом на косяк, и с любопытством наблюдал за его действиями. Отто торопливо стер с рук остатки крови и, напустив на себя беспечный вид, повернулся к неожиданному ночному гостю.

— Интересно ты здесь время проводишь, — ухмыльнулся Дотторе. — Полагаю, у тебя найдется достойное объяснение. И окровавленному кинжалу посреди библиотеки, и тому факту, что из моей лаборатории в последнее время пропадают самые разные вещи.

Щеки Отто вспыхнули. Он открыл рот, чтобы выдать первое попавшееся оправдание, но вовремя замолк. Он не должен лгать Дотторе. За два года совместной работы Отто уяснил, как опасен этот человек, особенно если его разозлить.

— Ну ты даешь, Отто, — фыркнул Дотторе. — Ты ведь не думаешь, что твои ночные бдения остались незамеченными?

Отто продолжал молчать. После всего, что произошло в библиотеке, ему никак не удавалось собрать мысли в кучу.

Дотторе приблизился. Цепко взглянул на Отто, и его алые глаза лукаво пылали под ассиметричной маской. Зная Дотторе, Отто ждал чего угодно. Увольнения. Мгновенной смерти или взметнувшегося в воздух шприца с жидкими останками Архонта. По меньшей мере жестокого наказания.

Но взгляд Дотторе неожиданно смягчился, и он вдруг положил руку на плечо Отто.

— Ты любил Синьору, ведь так?

Отто вздрогнул.

— Ха-ха, все-таки я неплохо знаю своих подчиненных, — рассмеялся Дотторе, и в этом смехе прозвучала печаль. — Я видел, как ты смотришь на нее. И как она смотрит на тебя. Поверь, Отто, она ни разу ни на кого так не смотрела.

— Дотторе…

Дотторе качнул головой.

— Нет нужды ничего объяснять. Я видел твои записи. Это гениально, Отто, и если у тебя получится… Ты ведь понимаешь, что это значит? Не только для тебя и Синьоры. Для Снежной. Для всего мира.