Спящие боги Инадзумы (СИ)

Что-то надломилось в ней. Стоя в коридоре чайного дома, в безопасности, среди друзей, она наконец смогла осознать, что случилось. И это ее шокировало. Воспоминания и эмоции нахлынули разом, скручиваясь в беспорядочный, страшный поток. Они накрыли ее, как воды штормового моря, и потянули во мрак, на самое дно, откуда не возвращаются. По лицу Люмин заструились слезы, и она отвернулась, не желая, чтобы Сяо видел ее слабость.

Он шагнул вперед, мягко коснулся ее плеча, и она дернулась, пытаясь отстраниться, пытаясь спрятаться в тенях, теснившихся в коридоре чайного дома «Коморэ», от захлестнувшего ее ужаса.

Тогда Сяо сделал то, что Люмин ожидала от него меньше всего. Осторожно развернув Люмин, он заключил ее в объятия, и в этом жесте было столько теплоты, что она могла бы растопить ледяные вершины Драконьего хребта. У Люмин не осталось сил сопротивляться. В глубине души она и не хотела этого. Прижавшись к Сяо, она плакала до тех пор, пока слезы не кончились, и за все это время он ни разу не попытался отстраниться.

Она знала, как тяжело давались ему физические контакты, и не могла подобрать подходящих слов, чтобы его поблагодарить.

— Все будет хорошо, — сказал Сяо.

Она почувствовала, как он мягко коснулся щекой ее волос. «Все будет хорошо». Она никогда не верила в силу этих трех слов, но почему-то в этот момент они вдруг приобрели для нее особенное значение. Может, она знала, что Сяо никогда не бросает слов на ветер.

А может, ей просто хотелось верить хоть во что-то хорошее.

Успокоившись, она наконец поведала ему все с самого начала. Рассказ получился сбивчивый и запутанный, но Сяо не стал задавать вопросов. Он хорошо умел понимать молчание. Пожалуй, даже лучше, чем слова.

Когда она закончила, лицо Сяо ожесточилось, но движения оставались осторожными, полными невыразимой заботы. Он прикоснулся к ее лицу, стирая слезы, и заглянул ей в глаза. Люмин попробовала отвернуться. Ей было неловко, что Сяо видит ее в таком состоянии, но он мягко ее удержал.

— Мы найдем того, кто несет за это ответственность, — пообещал он. — И он заплатит за все. Я обещаю.

Люмин кивнула. Она верила ему. Безоговорочно.

Дверь распахнулась, и в чайный дом ввалился Кэйа. Он весь был покрыт мелкими царапинами и выглядел потрясенным. За ним следовала побелевшая Аяка. Она придержала дверь, и последним в «Коморэ» вошел Дилюк, который держал на руках Тому — бледного, обагренного кровью, с ледяным шипом, который вошел глубоко в его плечо. Люмин испуганно метнулась к нему, но Дилюк сердито мотнул головой, требуя пройти.

— Где Кокоми? — рыкнул он.

Ответ не заставил себя ждать: Кокоми возникла на пороге, точно по волшебству. Стоявшие за ней Венти и Бэй Доу изо всех сил вытягивали шеи, пытаясь рассмотреть, что происходит.

— Неси его в зал, — велела Кокоми.

Люмин и Сяо вжались в стену, пропуская Дилюка вперед, и обменялись напряженными взглядами. Только не это.

«Лишь бы не демоны», — мелькнула отчаянная мысль.

Сяо сжал ее локоть и кивком предложил Люмин пройти следом за Дилюком и Кокоми в зал. Когда-то они собирались здесь, чтобы готовить сябу-сябу и строить планы по свержению вечности. Теперь стол, где прежде теснились ароматные напитки и восхитительные блюда, обагрился кровью, и Люмин почувствовала, как силы оставляют ее. Выдохнув, она тяжело опустилась на пол и, обхватив колени руками, молча наблюдала за происходящим.

Рядом сел Венти. Он ничего не сказал, но в его присутствии Люмин почувствовала себя немного легче.

— Мы побоялись вынимать шип, — коротко отчитался Дилюк.

— Правильно, — ответила Кокоми. — Можно было только навредить ему.

Закусив губу, она обхватила окровавленный ледяной шип — он был таким холодным, что даже не таял от прикосновений. Помогая себе магией, Кокоми действовала четко и решительно. Люмин вспомнила, как она фактически достала Тарталью с того света, и немного успокоилась.

— Ничего важного не задето, — сказала Кокоми, заправляя за ухо выбившуюся прядь волос. На ее щеке остался кровавый след. — Что случилось? Кто вас атаковал?

Дилюк и Кэйа переглянулись. Оба молчали, поджав губы, и тогда вперед выступила Аяка. Удивительно, как в таком бешеном круговороте событий и тревог ей удавалось не плакать. Она была спокойна, как ледяная статуя, и в этом таилось нечто пугающее.

— Я, — сказала она. — Это я атаковала Тому.

Бэй Доу изумленно охнула.

— Аяка была одержима демоном, — добавил Кэйа. — В этом нет ее вины.

Еще сегодня утром Аяка даже не желала смотреть в его сторону. Люмин не знала, что произошло между этими двумя вечером, когда все разошлись спать, но привыкшая к трудностям и провокациям Аяка явно была сильно задета. В этом не было ничего удивительного: Люмин хорошо знала резкую манеру Кэйи и никому не пожелала бы стать объектом его прагматичного интереса.

Но теперь Аяка взглянула на Кэйю с мягкостью, благодарно, и лед в ее глазах наконец треснул.