Спящие красавицы

Со стороны спортзала послышались шаги. Энджела покинула заброшенную Будку с набором ключей от камер. Она схватила их в правую руку, при этом самый длинный ключ выступал между костяшками указательного и среднего пальца. Однажды она ткнула в ухо неряшливого старого ковбоя на парковке в Огайо заостренным ключом. Это не убило ковбоя, но ему это очень не понравилось. Энджеле казалось, что это довольно мелкая плата от мужчины — его кошелек, его дешёвенькое кольцо, его лотерейные билетики, и серебряная поясная пряжка — за то, что она позволила ему сохранить свою жизнь.

Доктор Норкросс, не останавливаясь, прошел мимо стеклянной стены Будки. Энджела взвесила, а не стоит ли подойти сзади и вонзить ключ в недоверчивого шарлатана. Её нравилась эта идея. К сожалению, она пообещала Эви никого не убивать до рассвета, и Энджела боялась обмануть ведьму.

Она дала доктору уйти.

Энджела направилась в Крыло С к камере, где жили Мора и Кейли. Безликая форма, которая явно была Морой, маленького роста и крепкая, лежала у наружного края нижней нары, куда кто-то поместил ее после того, как она ушла баиньки в Крыле А. Кейли лежала у стенки. Энджела понятия не имела, что Эви имела в виду, когда сказала, что «их души мертвы», но это взывало к осторожности.

Она использовала кончик ключа, чтобы разрезать паутину, которая покрывала лицо Моры. Материал разошелся с характерным фрррр, и на свет появились пухлые красные щеки Моры. Они могли бы послужить образцом для иллюстрации на коробке какого-то «домашнего» бренда, продаваемого в маленьких магазинах — «кукурузного хлеба мамы Моры» или «успокаивающего сиропа Данбартон». Энджела отпрыгнула в коридор, готовая драпануть, если Мора пойдет за ней.

Женщина на кровати, медленно села.

— Мора?

Мора Данбартон моргнула. Она смотрела на Энджелу. Ее глаза полностью превратились в зрачки. Она вытащила из кокона правую руку, затем левую, а затем положила руки на колени.

После того, как Мора просидела так пару минут, Энджела снова зашла в камеру.

— Я не причиню тебе вреда, но если ты двинешься хотя бы на шаг вперед, Мо-Мо, я убью тебя.

Женщина сидела тихо, черные глаза зафиксировались на стене.

Энджела использовала ключ, чтобы разрезать паутину, которая покрывала лицо Кейли. Так же быстро, как и прошлый раз, она выбежала из камеры в коридор.

Процесс повторился: Кейли выскользнула из кокона, как будто это было платье, глядя вперед немигающими глазами, которые были полностью черными. Две женщины сидели, плечом к плечу, разорванные волокна свисали над их волосами, их подбородками, их шеями. Они выглядели как призраки в каком-то заброшенном доме с привидениями.

— С вами, девочки, все в порядке? — Спросила Энджела.

Они не ответили. Кажется, они даже не дышали.

— Знаете, что вы должны сделать? — Спросила Энджела, сейчас практически не нервничая, больше с любопытством.

Они ничего не ответили. Никакого выражения в их черных глазах не появилось. Слабый запах свежевырытой, влажной земли исходил от этих двух женщин. Энджела подумала (она хотела бы, чтобы так не было), Вот так выглядят ожившие мертвецы.

— О'кей. Хорошо. — Либо они что-то сделают, либо не сделают. — Я оставляю вас, девочки, наедине. — Она думала добавить что-то обнадеживающее, типа сделайте их, но решила этого не делать.

Энджела пошла в мастерскую и воспользовалась ключами, чтобы добраться до инструментов. Она засунула небольшое ручное сверло за пояс, зубило в один носок и отвертку в другой. Затем она легла на спину под стол и наблюдала через темное окно за первым лучом света. Она не чувствовала себя сонной.

12

Волокна вращались и кружились вокруг лица Жанетт, расщепляясь, падая и поднимаясь, хороня под собой ее черты. Клинт опустился на колени рядом с ней, желая подержать за руку, но не решаясь.

— Ты была хорошим человеком, — сказал он ей. — Твой сын любил тебя.

— Она и есть хороший человек. Ее сын любит ее. Она не умерла, она всего лишь спит.

Клинт подошел к решеткам камеры Эви.

— Это ты так считаешь, Эви.

Она сидела на своей наре.

— Ты выглядишь так, словно получил второе дыхание, Клинт.

Ее поза — голова склонена, блестящие черные волосы, спадают на щеки — была весьма меланхоличной.

— Ты все еще можешь передать меня. Но осталось недолго.

— Нет, — сказал он.

— Что за голос у того человека, которого ты заставил подстрелить Веттермора! Я слышала его, пока ты шел сюда.

В её тоне не было насмешки. Только задумчивость.

— Люди не любят, когда в них стреляют. Это больно. Может быть, ты этого не знала.

— Здание муниципалитета было разрушено сегодня вечером. Те, кто это сделал, обвинили тебя. Шериф Кумбс отчалил. Фрэнк Джиари приведет свой отряд на рассвете. Тебя что-нибудь удивляет, Клинт?

Его ничего не удивляло.

— Ты очень хорошо справляешься с тем, что хочешь, Эви. Но я не собираюсь тебя с этим поздравлять.