Спящие Марса

Джон Уиндэм Спящие Марса

Глава 1. Марсианские машины

Солнце, которому за миллиарды лет довелось повидать множество удивительных вещей на планетах своей системы, несколько часов назад взошло над экваториальной областью Марса. День только начинался. Косые утренние лучи освещали красноватые дюны и острые скалы, бросавшие на песок резкие тени. Песчаные дюны и скалы покрывали почти всю поверхность Марса. Солнце взошло еще выше, и тени пропали; унылый, залитый холодным светом ландшафт простирался во все стороны на сотни миль, пустынный и неизменный на протяжении многих столетий.

Все планеты когда-нибудь умирают. Некоторые — например, ледяной Плутон на свой отдаленной орбите — никогда и не были живыми. Они были рождены в огне, и их ожидает ледяная смерть, но они слишком отдалены от Солнца, чтобы породить жизнь. Совсем другое дело — внутренние планеты. В их число входит и Марс. Но в звездной системе не может быть ничего вечного. Жизнь возникает только на короткое время, пока на планете существуют подходящие условия. А на Марсе время, выделенное жизни, подходило к концу.

На самом деле это время истекло уже несколько тысячелетий назад, но жизнь упорно отказывалась отступать. Планету опоясала сеть каналов, что позволило ненадолго задержать катиск пустыни. Если бы не подобные отчаянные усилия, то на Марсе вскоре остались бы только низшие формы жизни, погибая на узкой полосе между ледяными шапками на полюсах и наступающими песками.

Но даже каналы не могли предотвратить неизбежное. Они отложили гибель на несколько столетий, но это была всего лишь отсрочка. На песчаных берегах кое-где еще виднелась растительность: сухие, рыжеватые кустики с полупрозрачными листочками. Когда из пустынь налетал слабый порыв ветра, кустики издавали жутковатый шелест и над берегами словно оживали голоса призраков. Увы, годы их существования были тоже сочтены. В каналах еще хватало воды, чтобы питать корни, но с каждым годом прибрежной растительности становилось все меньше. Небо, которое когда-то было голубым, стало пепельным. Воздух постепенно уходил из атмосферы в космос, а с ним уходила и жизнь. Пустыня подбиралась все ближе и ближе к берегам каналов...

Но, в конце концов, что мы подразумеваем под словом «жизнь»? Разве мудро с нашей стороны полагать, что жизнь — это только нечто на основе углерода и кислорода? Ибо в пустыне, в покинутых городах и кустах по берегам каналов копошились странные существа, которые, казалось, совершенно не страдали от недостатка воздуха. А в экваториальном поясе — регионе, еще пригодном для жизни, где в атмосфере пока хватало кислорода для дыхания,— имелись веские доказательства того, что всеобщий упадок пока остановлен.

...Два высоких металлических цилиндра, стоящих на расстоянии мили друг от друга, нарушали монотонность безжизненного пейзажа. Они одинаково суживались кверху и напоминали два гигантских указующих перста, направленных в небо. В их очертаниях не было особенных различий; только один, на котором русскими буквами было написано «Товарищ», стоял на четырех огромных опорах, а другой, меньший по размерам, но носивший куда более пышное название «Глория Мунди», опирался на три.

У подножия кораблей суетились какие-то подвижные механизмы, поблескивая в солнечном свете металлическим блеском. На первый взгляд они напоминали муравьев за работой, но вблизи можно было заметить, что эти существа не принадлежали ни к миру насекомых, ни вообще к животному миру. Причина сходства крылась во внешнем облике механизмов — три пары ног поддерживали их гробо-образные металлические тела, а два подвижных щупальца напоминали усики насекомого. И тела, и конечности механизмов были изготовлены из белого металла. Там, где у насекомых находится голова, имелось нечто вроде сложной видеокамеры с подвижной линзой. И все-таки суетой возле кораблей эти механизмы невольно напоминали насекомых.

Пришельцы с Земли оказались нежеланными гостями, и обоим кораблям было приказано немедленно покинуть Марс. Но марсиане не собирались их просто вышвырнуть в пространство — безо всяких проявлений враждебности корабли быстро и тщательно подготовили к отлету на Землю. Насекомоподобные механизмы не только поставили оба корабля в вертикальное положение, но и провели мелкий ремонт, устраняя последствия довольно жесткой посадки. Русский корабль, более крупный и сложный по устройству, был поврежден сильнее, чем английский. Ремонтные работы шли быстро и четко — куда быстрее, чем их удалось бы провести самим космонавтам.