Спящий

Джука сидел, сжимая голову руками, бессмысленно глядя на свое отражение в полированной столешнице. Лиза ушла от него, Лиза ушла… Такие простые слова, простые и короткие, и такие сложные. Он повторял их, досиживая время в конторе, прокручивал раз за разом, жуя поданный слугой ужин, он почти видел их, бродя по опустевшему дому, но смысл ускользал, не проникал в сознание, не отзывался в душе полнотой понимания. Лиза ушла… Этого просто не могло быть!

Джука встал, обошел стол один раз, другой. Что же теперь делать? Не может быть, она нужна ему, и, значит, она не могла уйти, она здесь. Вот сейчас он откроет дверь, и она там, стоит, улыбаясь, и этот злой сон развеется, исчезнет… Джука распахнул дверь.

— Добрый господин…

— А? — Джука разочарованно моргнул. Не Лиза, всего лишь слуга. — Это ты.

— Добрый господин, к Вам господин пришел.

— Какой господин? — Джука сморщился. — Не надо. Я никого не принимаю. Пусть приходит завтра, в контору. А лучше, вообще не приходит.

— Я ему это говорил, — слуга склонился в поклоне. — Но он говорит, это важно для Вас. Он говорит, это относительно Вашей жены.

— Лизы? — купец напрягся. — Веди его.

— Ты? — Джука смотрел на вошедшего Лесила. — Ты?!

— Я, — улыбаясь, сыщик прошел, сел напротив купца.

— Ты, мерзавец, негодяй! Из-за тебя от меня ушла моя жена! И ты посмел сюда прийти после того, что ты сделал?!

— Спокойно, спокойно, — Лесил помахал рукой. — Давайте не будем опускаться до оскорблений. Мы с Вами — деловые люди, неужели не сможет поговорить нормально?

— Ах ты подлец!.. — Джука задохнулся. — Убирайся отсюда!

— Ну, я бы мог сказать, что неверность мужа тоже не достоинство, — сыщик подмигнул, — и Вы получили то, чего заслуживали, но я не буду. Потому, что это неправда.

— Что? — купец непонимающе нахмурился.

— Вы, кстати, можете садиться, — Лесил усмехнулся. — Я говорю, что на самом деле Вы не неверный муж. Вы только прикрывались этим, надеясь под маленьким грешком спрятать что-то большее.

— Что ты такое несешь?!

— Маскировка, — сыщик улыбался во весь рот. — Вы же сами говорили маскировка. У меня хороший слух.

Джука стоял, буравя Лесила взглядом.

— Вы рассчитывали на мужскую солидарность, да? — сыщик наслаждался. — Вы думали, что если кто и заинтересуется Вашими отлучками, то, увидев, куда Вы ходите, стыдливо отвернется и замолчит? Все мы не безгрешны? — Лесил поводил пальцем по бородке. — Это могло сработать, это бы сработало, если бы не я. Если бы Ваша жена не пригласила в это дело меня.

Джука молча подвинул стул, сел.

— И мне Ваше дело сразу показалось подозрительным, стоило лишь приглядеться чуть внимательней, — сыщик закинул ногу на ногу, развалился в кресле. — Подумайте, если у человека Вашего достатка любовница, это одно. Но зачем, недавно женившись, чуть ли не каждый день ходить в такое заведение? Фу, у Вас нет вкуса, — Лесил скривился. — Это Ваша первая ошибка.

— Что ты хочешь?

— «У Агниссы», а? — Лесил хихикнул, не обращая внимания на вопрос купца. «У Агниссы». А почему именно «У Агниссы», почему никогда никакое другое из этих заведений? Вот какой вопрос пришел мне на ум следующим, и это Ваша вторая ошибка. Конечно, люди склонны привязываться, уютней чувствуют себя в привычной обстановке и все такое прочее, — Лесил покрутил пальцами. — Но я был бы не я, если бы не проверил все возможности.

— И знаете, что я обнаружил? — сыщик подался вперед, словно собираясь поведать Джуке большой секрет. — Там, сзади, с другой стороны дома, есть еще одна дверь, черный ход, через который дворами можно попасть на соседнюю улицу. Так вот, через пять минут после того, как Вы заходите к Агниссе с парадного входа, Вы выходите с черного. Как, а?! — Лесил откинулся на спинку кресла, невероятно довольный собой.

— Ты это знал? — купец с ненавистью смотрел на сыщика.

— Конечно.

— Тогда зачем, зачем… — Джука замолчал, не находя слов.

— Зачем привез туда Вашу жену? — улыбаясь, подсказал Лесил. — Давайте, для начала, вернемся к вашему первому вопросу. Чего я хочу. Прекрасный вопрос, который мне нравится больше всего.

Сыщик помолчал.

— Денег. Я хочу денег. Согласитесь, ничего необычного?

— Сколько?

— Пятьдесят золотых, — сыщик погладил бородку, удовлетворенно разглядывая ошеломленного купца. Его долг Толстому Блэшу уже дорос до шестидесяти, но не все же сразу. У них впереди еще не одна приятная встреча.

— Сколько?!

— Пятьдесят. Послезавтра.

— Это невозможно.

— Возможно, — Лесил махнул рукой, отметая возражения. — Я знаю, что возможно. Продай что-нибудь, займи, в общем, добудь. Теперь ты одинокий, тебе не надо ни перед кем отчитываться, и руки у тебя развязаны. Это, кстати, к вопросу о жене. Так что давай…

— Ты, ублюдок! — перебил Джука, вскочив. — Ты поссорил меня с женой, чтобы никто не мешал тебе тянуть с меня деньги?!

— Ну что ты, — Лесил покачал головой. — Конечно, нет. Мне твоя жена совершенно не мешала. Я поссорил тебя с женой, чтобы никто не мешал тебе найти деньги. Ты должны быть мне благодарен.

— Ах, ты… — Джука прыгнул на Лесила через стол.

Сыщик скользнул с кресла, расчетливо пнул купца в пах.